Тьма и золото полуночи

Чарли не позволяют покидать ее комнату в Тинтагеле из страха, что она может невольно рассказать что-то своему отцу. Но если лорд Элленби думает, что для нее безопасно спуститься вниз, то кто я такая, чтобы возражать?

– А ты сама хочешь? – спрашиваю я.

– А как это будет? Придет много людей?

– Да. Но в основном все они очень милые. И это говорю тебе я. Ведь я не считаю многих людей милыми.

– Это будет в первый раз, – улыбается Чарли. – Я пойду на праздник как Чарли, а не как Лотти. Как ты думаешь, все меня осудят за то, что я его дочь?

Я откладываю в сторону инструменты для скульптуры:

– Если честно, да, кое-кто осудит. Но это не значит, что они плохие или что они не могут изменить свое мнение.

Чарли задумчиво кивает.

– К тому же, – усмехаюсь я, – ты можешь держаться рядом со мной. Я покажу тебе всех. Познакомлю с крутыми ребятами.

– Ну, тогда решено, – кивает Чарли. – Но я лучше прямо сейчас отдам тебе мой подарок.

– Подарок? – пугаюсь я.

Я ничего не приготовила для Чарли, даже не думала об этом. Я не осознавала, что мы теперь достаточно подружились – мы уже не враги, загнанные бурей в одно убежище. Но тут Чарли достает какой-то старый конверт.

– Успокойся. Это не настоящий подарок. Я просто возвращаю тебе кое-что, чего, как я подумала, тебе будет не хватать.

В конверте лежит моя рыцарская книга – та, которую я выбросила, находясь под влиянием слуа. И уже давно оплакала ее утрату. Я импульсивно обнимаю Чарли.

– Спасибо, – шепчу я в ее волосы.

– Это меньшее, что я могла сделать, – отвечает она.

Я отодвигаюсь, мне стыдно. Она ведь до сих пор не знает, что всего год назад я ее мучила ради информации. Я недостойна ее доброты.

– Чарли, послушай…

– Я знаю, Ферн.

Она выглядит ломкой, хрупкой, но храброй.

– Лайонел мне рассказал, что вы с Олли делали со мной. Я не стану притворяться, что все в порядке. Но мы в порядке. И я тебе разрешаю продолжать.

У меня в горле застревают слезы, когда я сжимаю ее руку.

– Мы постараемся, чтобы ты хорошенько повеселилась на Рождество.

Итак, Чарли соглашается на великий выход в самую гущу танов. Олли пользуется своим Иммралом, помогая украсить главный зал, так что изнутри купола сыпется сверкающий снег, ложась красивыми волнами на мрамор. В канун Рождества после патрулей мы все собираемся рядом с сугробами. Майси уже слегка подвыпила и бродит по залу, размахивая веткой омелы над теми, кто кажется ей «хорошей парой».

Я предполагала, что именно я приведу Чарли вниз из ее башни, но как только думаю, что время спросить лорда Элленби, не пора ли ей присоединиться к нам, он появляется в дверях башни. И отступает в сторону, а мимо него проскакивает Локо. За ним выходит Чарли, в сшитом на заказ брючном костюме темно-красного бархата, в ее волосах – веточка падуба. Лорд Элленби показывает ей на меня, и Чарли спешит пройти ко мне сквозь толпу танов. Лорд Элленби горделиво улыбается, а меня, как ножом, ударяет завистью. Я отгоняю ее, знакомя Чарли с теми, кого она еще не знает. Рейчел несется к нам с таким же энтузиазмом, как Локо, и я какое-то время слушаю, как она рассказывает Чарли, как это весело – быть стражем.

– Я тебя отведу наверх, если хочешь. Мне иногда кажется, что я могу увидеть другую сторону мира, если захочу.

– А знаешь, Рейчел, пожалуй, могла бы, – говорю я Чарли. – У нее невероятное зрение.

Я оставляю их и не спеша иду мимо маленьких групп друзей. В замке все кажется почти нормальным, таким же, каким все было два года назад, когда я впервые здесь очутилась. Я нахожу скамейку на галерее и наблюдаю за всеми. Замечаю Найамх и Наташу, о чем-то увлеченно говорящих, и гадаю, не обсуждают ли они свои вторые «я», Айриш и Пенн. Потом мой взгляд останавливается на Олли и Иазе, они стоят спиной друг к другу и разговаривают с разными людьми. Майси проходит мимо них, но останавливается, держа ветку омелы между ними.

– Поцелуйтесь! – пьяным голосом кричит она.

Олли и Иаза смотрят друг на друга, неловко улыбаясь. Но Майси не замечает напряжения и упрямо стоит на месте, пока они не чмокают друг друга в щеку. Я не могу разобрать, что между ними происходит. Я думала, что Олли утратил интерес к Иазе, но, судя по тому, как он смотрит на него, вижу, что это не так. Так какого черта он отталкивает Иазу?

– А мне нужна омела, чтобы получить поцелуй? – спрашивает Самсон, подходя ко мне с двумя мясными пирожками.

Я беру у него один и падаю в его объятия. Мы так и сидим весь вечер, в основном молча, потому что слова не нужны для того, чтобы выразить наши чувства.

Когда вечеринка подходит к концу и люди начинают понемногу возвращаться в Итхр, я веду Самсона в рыцарский зал и достаю кое-что из моего шкафчика над камином.

– Счастливого Рождества! – слегка нервно произношу я.

И протягиваю ему рисунок, завернутый в муслин.

Самсон снимает ткань и восторженно вскрикивает. Это изображение дракона, серого и устрашающего, реющего над двумя фигурами. Одна из них – девушка со светлыми волосами и скимитаром, второй – юноша с темными локонами, у него лук и стрелы. От них исходит голубой свет, отгоняющий дракона.