Together (СИ)

Фишер садится рядом на песок в один из череды неотличимых друг от друга вечеров, когда солнце лижет горизонт, и вода там, почти у края земли, шипит и пузырится, пока светило опускается ниже.

— Наплевать. У меня отпуск, съемки еще не начались. И думаю, что заслужил.

Кэмерон отвечает ровно и кажется равнодушным. Наверное, Ноэль все равно слышит и бешеный стук сердца под ребрами, и сбившееся дыхание, как видит и пульсирующую жилку на шее, которую раньше так любил трогать губами.

— Пора возвращаться, знаешь ли. Пока ты тут играешь в Робинзона, отключив телефон и забив на электронную почту и интернет, график съемок сдвинули на полтора месяца, чтобы… Чтобы успеть снять некоторые сцены.

Чертыхается и лезет за сигаретами, и так похож в эту минуту на Микки, что хочется рассмеяться. Может быть, если бы были еще те буквы на пальцах, Монахэн не выдержал бы, повалил бы на песок, накрывая своим телом. Наплевал бы на то, что это он, Ноэль, ушел. Ушел не только из “Бесстыжих”, ушел от Кэмерона, из его жизни, из его постели.

Но букв нет, и это не Милкович, не бандит и матерщинник, да и он - не Йен Галлагер, не запутавшийся мальчишка с биполяркой из трущоб Чикаго. Все намного проще, прозаичнее и сложнее одновременно.

— Да срать я хотел. В контракте оговорены сроки, больше знать ничего не хочу.

И откидывается на спину, ловя губами последние теплые лучи догорающего солнца. Он слышит, как тяжело вздыхает Фишер, как чешет затылок и щелкает пальцами. А еще чувствует аромат его парфюма, от которого почему-то так остро колет в груди, что Кэм трет ее ладонью, будто это поможет избавиться от дискомфорта.

— Они возвращают одного персонажа, Кэм. Того, с которым твой Йен взаимодействует больше других. У меня еще съемки в двух других шоу, они еле смогли согласовать графики. Ты нужен нам, Кэм.

“А ты нужен был мне. Но ты, блять, просто ушел, и даже не удосужился объяснить, почему. Ушел и не позвонил ни разу за все эти месяцы”

Нахуй.

— И что заставило тебя передумать?

Странно, что новости не радуют, не воодушевляют. За спиной не распускаются крылья, в животе не порхают бабочки. В нем по-прежнему нет ничего, кроме темной и холодной пустоты, в которую каждое слово падает, исчезая, будто в черной дыре.

— Я соскучился, Кэм. Я думал, что смогу справиться с этим, избавиться от зависимости. От зависимости тебя. Стало только хуже. Меня никогда так не ломало на самом деле. Я знаю, что поступил, как мудак. Я знаю, что…

— Ты и есть мудак, Ноэль, - веснушки на побелевшем лице кажутся яркими пятнышками, брызгами солнца. Голос глухой от обиды и злости, а еще так чешутся кулаки. Повыбивать бы ему зубы к чертям собачьим. - Я не хочу, чтобы ты возвращался.

— Что?

Кажется, Фишер не верит тому, что слышит, а еще он вздрагивает, будто бывший коллега ударил его по лицу. Бывший коллега, бывший друг, бывший любовник. Бывший. Все в прошлом.

— Я не для того пытался справиться с этим, чтобы падать в эту яму опять. Не падать даже, запрыгивать радостно. Нет. Если ты вернешься, из проекта уйду я. Угадай, кого выберут продюсеры?

— Ты же не серьезно.

— Отнюдь. Я не хочу тебя видеть и знать, даже помнить о тебе не хочу, Ноэль. Шел бы ты отсюда подальше.

И отворачивается, вновь беря в руки гитару.

Тихая мелодия летит над водой. Мелодия, что так похожа на реквием. Мелодия, от которой слезятся глаза, а из груди будто наживую вырезают огромный кусок плоти. Мелодия, которую он никогда не забудет.

*

Ровно через год Кэмерон будет сидеть на том же пляже, у дверей того же бунгало, перебирая струны все той же гитары. Из моря выйдет парень и улыбнется ему, стряхивая соленую воду со светлых волос, заливая друга водой с головы до ног.

— Я все еще не понял, какого черта со мной случилось тогда. Я собирался прогнать тебя взашей и никогда не вспомнить твоего имени. Конечно, исключая те случаи, когда Иззи выедала мне мозг, ноя о том, как не хватает “муженька Милковича” на площадке и во время попоек.

Ноэль наклоняется, целуя своего парня (парня, любовника, друга). Целый год прошел, а он до сих пор не до конца верит, что полностью прощен. “Потому что такое не прощают, епта, за такое пулю в башку пускают”, - сказал бы он, если бы его звали Микки.

— Думаешь, я просто так отступил бы? Взял бы измором, и плевать, сколько времени это бы заняло. Я слишком люблю тебя, Кэм.

— Так сильно, что чуть не профукал все, идиот, - фыркает Монахэн и отвечает на поцелуй. Один из тысячи. Или сотни тысяч.

========== Глава 16. ==========

Комментарий к Глава 16.

Кэмерон/Ноэль

https://pp.vk.me/c630230/v630230352/3e2cc/CohGVV7N_xY.jpg

— И чего ты там ждешь? Пока нас со всех ракурсов папарацци заснимут? Прыгай давай.

Кэм нервно барабанит пальцами по рулю, напяливает зачем-то зеркальные очки, а Ноэль, забираясь в машину, ухмыляется, думая, что Микки Милкович про Галлагера все же был прав - бледный, прозрачный почти с яркой россыпью веснушек. Ну чем, блин, не инопланетянин?