Токей Ито

Драгуны позволили себе часок отдохнуть на привале. Когда молодой офицер отдал приказ отправляться, было уже за полдень. Скаут посадил Хапеду перед собой на коня. Он вел отряд и потому скакал первым. Хапеда окидывал местность взглядом, словно зоркий сокол. Он тотчас же обратил внимание, что едут они не на восток, а на запад. Его хотели привезти в очень отдаленный форт, где размещался гарнизон. Он должен был притвориться, что смирился со своей участью. Только усыпив подозрения врагов, он мог рассчитывать, что сможет спастись.

Местность на этом берегу Миссури была почти такая же, как и на том. На западе вырисовывались синие очертания Скалистых гор; вокруг зеленели холмы, покрытые цветущими лугами; на юге шумела желтая от грязи паводковая вода. Ихасапу и Часке Хапеда больше ни разу не видел, и они не подавали ему никаких знаков. Однако Хапеда был убежден, что они наблюдают, как враги увозят его против воли, и тайно следуют за ним. Может быть, после наступления темноты им удастся как-то установить связь. Спокойно и внешне невозмутимо, как взрослый воин, переносил сын Четансапы свое пленение. Важно было только, что милаханска и скаут поверили ему, когда он солгал, будто Медвежье племя утонуло в реке.

Наступил вечер, луга заблестели в лучах заходящего солнца. Драгуны расположились биваком на ночь. Они разожгли огонь и принялись разогревать консервы и перебрасываться шутками, которые Хапеда не понимал.

Скаут снова привел к себе мальчика и начал расспрашивать его уже подробнее. Хапеда рассказал, как их преследовал Красный Лис и его люди, как они переправлялись через реку, причем ему даже не пришлось выдумывать ужасы, которые он при этом пережил. Бедствия, несчастья и лишения он описал вполне правдоподобно.

– Если перейдешь к нам, – повторил скаут, – и будешь служить нам усердно и честно, то сможешь стать знаменитым разведчиком. Таков ныне Шеф-де-Лу, а в прошлом был Харри. Смышленый мальчишка вроде тебя нам пригодится.

– Да, я тоже хочу стать похожим на Харри, – подтвердил Хапеда, но скаут даже не догадывался, какой смысл мальчик вкладывает в эти слова.

Пока скаут выспрашивал Хапеду, остальные драгуны по-прежнему перешучивались, пересмеивались и беседовали на более серьезные темы.

– Трое фермеров со скотом, какой могли спасти, бежали от наводнения, к ним прибился еще охотник на бобров, который болтался здесь неподалеку… а еще там несколько ковбоев и женщин, – уловил Хапеда обрывки разговора.

Этого Хапеде с его умением сопоставлять и делать выводы оказалось достаточно, чтобы сообразить, уж не Адамс ли этот охотник на бобров? Что, если это Адамс? Он ведь ждал их где-то поблизости.

Стемнело. Для лейтенанта солдаты поставили палатку, а сами устроились на лугу, завернувшись в одеяла. Лошадей не стали расседлывать. Они стояли все вместе под охраной часовых. Хапеда, стараясь не вызывать подозрений, улегся среди солдат. Он подслушал, кого когда назначают в караул. Начиная с полуночи в течение двух часов нес караул скаут. В это время Хапеда не мог ничего предпринять. Но если он убежит до полуночи, то скаут заметит, что он исчез, как только заступит на караул. Таким образом, Хапеде для осуществления его намерения оставался только короткий промежуток времени между двумя часами утра и восходом солнца.

Мальчик закрыл глаза и заставил себя заснуть. Ему нужно было восстановить силы. Он был уверен, что проснется вовремя. Просыпаться, когда сам захочет, он научился уже давно. Бледнолицые по большей части полагали, что маленькие индейцы ничего не знают и не умеют. Тут они очень ошибались. Индейские дети тоже проходили серьезную и суровую школу! Хапеда непрерывно учился не с шести, а уже с четырех лет. И научился ездить верхом, стрелять, следить за дичью и за врагом, безупречно владеть собой, переносить голод и жажду. Он научился говорить правду, даже если это грозило бедами ему самому, и знал историю дакота. Он научился языку жестов, умел читать рисуночное письмо и наносить его знаки. Он мог вырезать стрелу, построить вигвам и определить свое положение в незнакомой местности. Пройдет еще несколько лет, и он попытается стать воином… И тут, замечтавшись в полусне о своих будущих подвигах, Хапеда испугался. Он никогда не станет воином, потому что Медвежье племя решило отныне разводить пестрых бизонов и жить в мире со всеми добрыми краснокожими и бледнолицыми. Да, со всеми добрыми… Но среди людей водилось немало сильных и злобных волков, и с ними-то Хапеде и придется мужественно бороться и дальше, даже если он не будет больше вырезать стрелы.

Проснувшись, он по звездам определил, что уже второй час ночи. Скаут вместе с двумя драгунами стерег лошадей. Хапеда притворился, что спит. Он лежал, не шевелясь, прикрыв глаза. На самом деле в этот единственный час, оставшийся ему до побега, он все внимательно осматривал.