Токио. Долго и счастливо

А еще Еси детально объяснил мне, как незаметно выбраться с территории. Дорожка ведет прямо к невысокой каменной стене. Перебираюсь за нее – и вот я за пределами императорских земель, на тротуаре рядом с проезжей частью.

Уже темно. Мимо пролетают машины. В тридцати метрах от меня патрулирует императорский охранник. Сердце останавливается: он меня заметил. Но тут же снова заводится – отвернулся. Я для него никто, просто одна из прохожих. Что тут подозрительного? Люди считают, что принцессы сидят себе спокойно во дворце, не высовываясь. Серьезное заблуждение. Спокойным шагом иду в противоположную сторону, опустив голову. Дойдя до знака «40» в красном круге, останавливаюсь: мы с Еси договорились встретиться здесь.

В ту же секунду передо мной останавливается какой-то драндулет. Мотор гремит; из опустившегося окна валит дым. С переднего пассажирского сиденья высовывается голова Еси.

– Залезай, – широко улыбается он. На нем солнцезащитные очки и цветной шелковый пиджак с голографическим тигром. Волосы зачесаны наверх. Я загипнотизирована.

– Классно выглядишь, – говорю я, залезая на заднее сиденье.

– Я тебя умоляю, всего-то на троечку.

За рулем сидит худощавый мужчина в бархатном пиджаке. В зубах зажата сигарета. По радио играет джаз. Дернувшись, машина трогается.

– Это Така, – представляет Еси. Глядя на меня через зеркало, мужчина поднимает подбородок. – Днем он водитель «Убера», а ночью – керамист. – Мой братец перегибается через сиденье и, прикрыв рот ладонью, корчит рожу. – Даже не проси посмотреть его работы – они отвратительны. – Разумеется, слова его звучат достаточно громко, чтобы Така все слышал.

Гаркнув, Така указывает пальцем на свою блестящую голову.

– Я не лысый. Это мой выбор. Понятно? – Мужское эго. Как трогательно.

– Ты совсем двинутый, Така, – хихикает Еси.

Така улыбается. Два передних зуба у него золотые. Ему даже идет.

– И как долго вы знакомы? – спрашиваю я, проверяя ремень безопасности на моем сиденье. Я-то думала, что Нура плохо водит. За окном проносится город. «Ритц Карлтон» и хостес-клубы[52], магазины кимоно и бутики кожаных сумок.

В солнцезащитных очках Еси отражаются неоновые огни.

– Мы познакомились прошлой ночью. – Я меняюсь в лице, и он добавляет: – Не переживай, ты в надежных руках. К тому же мы уже отъехали. Распахнутое кимоно обратно не застегнешь.

Точно. Мне следовало бы сообщить кому-нибудь о моем местонахождении. На всякий случай. БАД придерживается строгой политики неосуждения. Пишу сообщение в чат.

Я: Я в каком-то странном Убере с кузеном. Если меня убьют, позаботьтесь, чтобы на моем надгробии значилось: «Ее съел медведь». (Ну или что-нибудь не менее эпичное.)

Они отвечают пальцами вверх. Все улажено, теперь я могу расслабиться и наслаждаться. Ночь ясная, город светится яркими огнями, и вскоре мы останавливаемся у ресторана. Така чудом умудряется втиснуть свою машину в крошечное парковочное место. Еси открывает дверцу с моей стороны и подает мне руку. Протягиваю ему свою, и он закручивает меня в пируэте. Така закуривает еще одну сигарету.

Я иду за ними на другую сторону улицы в ресторан, до сих пор ощущая легкое головокружение. Смотреть здесь особенно не на что – кирпичный фасад, белая табличка с кандзи[53], освещенная двумя лампами, свисающие с крыши красные фонарики и меню с ценами. Сквозь большое окно видно кухню. Над кипящими котелками и пылающим грилем пыхтит господин с повязанной вокруг головы хатимаки[54] и в жилете цвета индиго с запа́хом.

Еси первым достигает двойных дверей. Мы входим. Красные фонарики окутывают помещение теплой багряной дымкой. На фоне играет хип-хоп, голоса сливаются в общий гул, звенят бутылки. Ресторан забит битком. Посетители замечают нас. Присутствие членов императорской семьи проносится волной, сотрясая воздух, и стихает. Нас узнали. Сглатывая, пячусь, но Еси задерживает меня.

– Идзакаи[55] – самые демократичные места в Токио. – И, словно в доказательство его слов, толпа вновь принимается есть и пить, шумно болтая. Им все равно.

Мы пробираемся к местам за барной стойкой, я сажусь между Еси и Такой. Поодаль стоит группа саларименов[56]. Слева от нас – компания девушек с ярко-розовыми волосами. Они одеты в клетчатые юбки и одинаковые белые рубашки с изображенным на них мужским лицом – утонченным, чем-то напоминающим эльфийское, с острым подбородком и такими же ярко-розовыми волосами.

Беру меню – все на японском. План таков: указываю пальцем, говорю «хай»[57] и надеюсь на лучшее. Но Еси вырывает его из рук.

– Это лишнее. – Он откладывает меню в сторону и для начала заказывает на всех бутыль синего цвета – для храбрости. – Первое правило саке. – Еси берет кувшин и керамический стаканчик. – Себе не наливают. – И дает стаканчики нам с Такой. Я отвечаю взаимностью и наполняю стаканчик Еси.