Токио. Долго и счастливо

– Она была моей, пусть и не долго. Я приходил и уходил, когда хотел. Никаких слоняющихся вокруг камергеров, не спускающих с меня глаз и перетаскивающих меня с мероприятия на мероприятие. Ну а ты?

– А что я?

– Я скучаю по своей чертовой квартире. По чему скучаешь ты? – говорит Еси.

Что у трезвого на уме, у пьяного на языке.

– По Маунт-Шасте, – бормочу я и вдруг понимаю: это правда. Мне не хватает друзей, мамы, вонючего пса и дома – моего родного, знакомого дома. Не осознаешь своего богатства, пока обладаешь им. Я рассказываю Еси про тихую жизнь маленького городка с неспешным ритмом жизни.

– Так езжай домой, – говорит он, продолжая теребить этикетку на бутылке. – Звучит очень даже уютно.

– Не все так просто. – В горле пересыхает, и я тянусь за напитком. – Не знаю. Не слушай меня. – Опускаю взгляд на колени. Настроение портится.

– Мы – грустная парочка, – смеется Еси.

– Чересчур грустная. – Мрачно смотрю на стол, уставленный пустыми стаканами.

– Не переживай, я уже бывал здесь, – говорит он. – И точно знаю, что нужно делать, чтобы исправить ситуацию.

– Что же?

– Петь. – Еси похлопывает меня по спине. – Нам нужно петь. – Он подходит к караоке и жестом зовет меня к себе. Мы вместе ищем варианты. Я оживляюсь, когда нахожу что-то знакомое, что помню наизусть. Если кто-то спросит, могу ли я зачитать всю песню «Regulators» рэпера Уоррена Джи целиком, то я отвечу: да.

Да, я могу.

Конфетти все сыплется, запутываясь в моих волосах. Мы с Еси топим свои печали в алкоголе, наш разговор растворяется в ночи. Я зачитала рэп и попыталась как можно лучше исполнить балладу Хидэто Мацумото. Время как туман. В караоке-баре нет часов. Така пригласил на медленный танец одну из розоволосых. Еси дремлет. Саларимены поют балладу Брюса Спрингстина, которую посвятили мне. Не знаю почему. Я пыталась объяснить им, что он был из Нью-Джерси, но они настояли на своем. Кто я такая, чтобы спорить? Стою, пританцовывая.

– Уборная, – говорю я Еси, когда он открывает один глаз.

– Вниз и налево, – пробуждается он. – Хочешь, провожу?

Качаю головой и удаляюсь, держась руками за стену. Ого, так я пьяна. Медленно добираюсь до туалета. Перед глазами все плывет. О чудо – я нашла уборную. Одна кабинка с тусклым светом и хромированными перегородками. Выхожу и вдруг осознаю: я не помню, откуда пришла. Справа или слева? Мои шансы пятьдесят на пятьдесят. Иду налево и проскальзываю через черную дверь.

Музыка резко стихает. Я мгновенно понимаю, что ошиблась. Дверь захлопывается прямо у меня перед носом – не поймала. Я на улице. Здесь тесно; у стены стоят несколько мусорных баков и ящиков. От омерзительного запаха сводит желудок. Теперь-то я знаю, куда выкидывают все рыбные отходы. Дергаю ручку двери – разумеется, закрыто. Так, ладно. Мне всего-навсего нужно обойти вокруг здания и снова зайти в караоке-бар через передний вход. Без проблем. Все нормально. Вот только… вокруг меня – проволочный забор. Ворота широкие, как раз по размеру мусорных баков, но и они заперты на замок. В поисках подсказки смотрю в небо – там тоже проволочная сетка. Это какая-то мусорная клетка. Отлично. Я в ловушке.

Достаю из заднего кармана телефон и пытаюсь связаться с Еси – не отвечает. Жду минуту-две и набираю снова. И снова. И снова. Ну давай же, возьми трубку. Переминаюсь с ноги на ногу, руки уже покрылись гусиной кожей. Кусочек конфетти падает с волос на дорожку. Он все не берет.

Дверь распахивается. Нет, Еси не мог прийти так быстро.

Я права: это юный саларимен, с которым мы общались по-английски. Должно быть, он тоже потерялся. Караоке-бар должен решить эту проблему – поставить рядом с дверью охрану, аквариум с акулами или привязать медведя, да что угодно, лишь бы было понятно: здесь опасно.

Саларимена качает из стороны в сторону. Рыгнув, он расстегивает ширинку. Я отворачиваюсь, когда он нетвердым шагом подходит к баку и облегчается. Пошатнувшись, он спотыкается и летит чуть не на меня. Я пищу, и он оборачивается.

– Саин, – говорит он.

Развожу руками.

– Я не знаю, что это значит.

Он подходит ближе.

– Саин. – Его смех эхом отражается от здания. Я отчетливо осознаю, что оказалась заперта с незнакомцем здоровее и сильнее себя. В голове мигает лампочка. Опасность. Опасность. Опасность. Дыхание учащается. Он напирает. Изо рта его пахнет пивом и морепродуктами, застрявшими между зубами.

– Эй-эй. – Пячусь и врезаюсь в мусорный бак. Ну вот, я загнала себя в угол. – Приятель, ты вроде как нарушаешь мое личное пространство. – Вскидываю вверх руки. Он наклоняется ко мне. Я хнычу и, закрыв глаза, собираюсь с духом.

Вдруг раздается щелчок дверной ручки. За ним – какой-то шум, шарканье ног. Дыхания саларимена больше не ощущается. Открываю глаз, затем второй. И хватаюсь за сердце.

Это Акио. Он одет в простую серую толстовку с капюшоном, джинсы и кроссовки. Разгневанный, схватив саларимена за шею, он прижимает его к кирпичной стене. Одно дело – читать про квалификации Акио на бумаге, и совершенно другое – видеть его в действии.