Токио. Долго и счастливо

– Возможно, будет уместно шелковое кимоно? – встревает Марико.

Еси обращает на нее внимание, в его глазах дьяволинка.

– Кимоно – то что надо. Кажется, мы официально даже не знакомы. Сестренка, почему ты не представила мне свою очаровательную фрейлину? – Еси кланяется Марико.

Она вспыхивает. Как легко пасть под его чарами.

– Чтобы собрать ее, мне понадобится добрый час, – мило отвечает Марико. Со мной она никогда так не общалась.

Еси исполняет еще один поклон, глядя на нее так, словно она только что испекла пирог.

– Конечно, я ваш покорный слуга. Если бы мое сердце не было занято одной женщиной, у которой по всему телу спрятано оружие…

О боже, все, хватит.

– Еси, – только и произношу я, пытаясь выразить глазами все остальное.

– Да. Точно. – Он поворачивается ко мне. – Я забылся на минутку. Рейна не из ревнивых, и это плюс. Хотя мне бы хотелось. – Еси тоскливо смотрит на телохранительницу, а затем снова утыкается в телефон. – Я забронирую нам столик. – И, подняв взгляд, кричит придворному, уже доставшему продырявленную сумку и приготовившемуся бежать: – Осторожнее, там животное!

Мы ужинаем в Гионе – район гейш, сердце Киото и его духовный центр. Там можно увидеть хлипкие чайные дома, мастеров по изготовлению мечей и дам в кимоно. В ресторан пускают только по приглашению; мест там семь, но шеф-повар предпочитает принимать до пяти посетителей. Его зовут Комура, и ему помогают две дочери, так же как Ширасу на бамбуковой ферме помогает его сын. Сестры зажигают свечи в бронзовых подсвечниках и расставляют их по всему помещению. Некогда на месте ресторана был дом; стены выкрашены в цвет эбенового дерева из-за дыма, поднимавшегося из открытого очага, что называется куробикари – «черный блеск». Эта жемчужина спрятана между салоном патинко[79] и антикварным магазином.

Столик, за которым мы сидим на коленях, сделан из толстого бруса; в течение долгих лет руки, тарелки и чайные чашечки терли, изнашивали и полировали его поверхность.

Еси улыбается, в его глазах скачет огонек.

– Ну, рассказывай. Тебе нравится Киото? Или ты его ненавидишь? – На нем сатиновый костюм и подходящий галстук, волосы гладко зачесаны назад – очень элегантно. Не хватает только белого хорька на плечах. Известный дизайнер Томо Морияма на неделе моды в Токио представит осеннюю коллекцию с живыми животными, и у Еси один из первых «образцов». Шеф-повар не позволил бы ему зайти с ним внутрь. К счастью, у Еси имеется что-то вроде поводка, и один из телохранителей сейчас выгуливает зверя.

Глубоко вздыхаю. Не так-то просто, потому что моя талия туго перетянута. Марико не иначе как воспользовалась волшебством феи-крестной. На моем шелковом кимоно бирюзового цвета, расшитом серебряными нитями, имитирующими рябь воды, изображены цветные лепестки лилий. Наряд дополняют собранные в низкий пучок волосы с заколкой в виде хризантемы.

– Киото – это мечта, – тихо произношу я. Несмотря на расслабляющую атмосферу ресторана – мягкое освещение, подушки, на которые можно откинуться, приглушенные голоса, единственный шелковый гобелен на стене, – это еще и культурное минное поле, на котором я могу оступиться, и тогда дела пойдут из рук вон плохо. Проверяю, как я сижу, как держу охаси, и вспоминаю, как поклониться и выразить благодарность после еды – готисосама дэсита. Искренне улыбаюсь. – А теперь, когда ты здесь, еще лучше.

Мы потягиваем сладкое вино, поданное на аперитив. Затем сестры приносят хассун – небольшие закуски, разложенные на тарелке, как крошечные драгоценные камни. Во время сервировки мы замолкаем и замираем. Когда сестры уходят, Еси произносит:

– Оишисо.

– Оишисо, – повторяю я. Выглядит вкусно.

Наш разговор возобновляется.

– Я собирался приехать, – говорит Еси. – Здесь живет мой школьный товарищ. Его зовут Джутаро. Он бывший аристократ, а ночами занимается контрабандой диких кабанов.

Что бы это ни значило. Я улыбаюсь.

Еси ждет меня. В Японии самый почетный гость начинает есть первым. И это я.

– Итадакимасу[80], – говорю я, откусывая креветку и держа спину ровно. Кайсэки черпает вдохновение в природе и раскрывает свойства каждого ингредиента. Каждое блюдо отображает ритмы времен года, и для его приготовления выбирают сезонные продукты. Сейчас май, поэтому наше меню весеннее, с бамбуком.

Еси внимательно смотрит на меня, не переставая есть.

– Только посмотри, как ты изменилась.

Откладываю охаси в сторону.

– Нет. Я пока в процессе.

– Как и все мы. – Еси делает глоток воды, глядя на меня поверх стакана. – Изменилась. Я выгляжу великолепно, но ты еще лучше. Изменения – это не самое худшее, что может произойти. Ты могла бы дать мне парочку советов. Я хотел бы улучшить свой медиаобраз. И ты можешь мне помочь.

Сестры уносят наши тарелки и приносят второе блюдо – побеги бамбука, отваренные в родниковой воде. Держу в руках лакированную чашу.

– Медиаобраз? – переспрашиваю в перерыве между глотками.