Лукавый изобретает хитрости, зорко следит и за временем, и за пространством. Он находится в рощах, реках, морских безднах — везде. Нет такого места: ни могилы, ни черепа, ни даже ямы, — которой он не сделал бы своим жилищем. Но есть также чин демонов, владеющий воздухом, всей атмосферой, до самой последней точки, до которой Бог дает им право простирать свою власть, поэтому авва Исаия и говорит: Власти тьмы. Эти демоны известны нам из рассказов о мытарствах, о которых упоминается в аскетических книгах. Душа встретится со всеми этими демонами и ощутит ужас, потому что и они грозят ей смертью. Но какая бывает радость тому, кто жил, успешно торгуя, успешно проходя военную службу, кто счастливо жил в браке!
Здесь подчеркивается то, как важно человеку иметь радость во время земной жизни, потому что когда душа разлучится с телом, то дело человека, его труд пойдет перед ним, и будут с ним радоваться ангелы, когда увидят, что он освободился от властей тьмы. Человек борется, борется и его душа после смерти, потому что она может или ниспасть, или вознестись. И когда она уже освободится от последнего властителя тьмы при помощи своих дел, которые идут впереди нее, тогда ангелы будут ликовать о том, что душа в конце концов победила.
Язык святого Исаии здесь особенно выразителен и реалистичен. Он преодолевает время и пространство видимого мира и переходит к вечности, начинающейся в этой жизни. Человек, который не может почувствовать, что земная жизнь едина с жизнью, начинающейся после смерти (а смерть — это его новое рождение, окончательное рождение для нетления или духовной гибели), переживает своего рода раздвоение личности: в нем живет некое внутрен-
нее чувство, сознание, будто его существо разделяется, такой человек становится настолько неполноценным, что ему трудно понять, что такое Бог. Он живет пока в земном времени.
Когда при восхождении души к небесам сатана будет побежден, начнется жизнь неземная. Как тесно переплетены материя и дух, небо и земля, настоящая и будущая жизнь! Нет почти никакого отличительного признака, никакой четкой границы. И что одержит верх — зависит от победы или поражения души. В одно мгновение человек может стать победителем или побежденным, может оказаться плотью, может оказаться и духом. А полнота радости ангелов (она же — полнота радости человека) бывает тогда, когда душа победит бесов.
Однако побеждает бесов не сам человек, а то дело, которое он совершил на земле. Его дела, труды, пролитый пот, коленопреклонения, борьба, добровольное изнеможение и смерть, которым он подвергал себя в земной жизни, сопровождают его, становятся сиянием света, который просвещает и разрушает мрак властей тьмы, демонские действия.
Для того чтобы показать, как велика радость духовного человека, по-настоящему живущего во Христе, и для того чтобы ее не путали с мирской радостью, авва Исаия изображает здесь радость ангелов. Если вначале он использовал примеры радости мирских людей, то затем, не находя возможности сравнения, — какая связь может быть между тенью и светом, смертью и жизнью? — обращается к радости ангелов. Человек должен исполниться радостью ангелов, зрящих свет Бога, чтобы понять, что такое духовная радость. Такие переживания даровал Бог человеку в этой земной жизни.
В действительности авва Исаия говорит не о жизни после смерти, но об этой жизни, в которой мы трудимся. Значит, человек создан для того, чтобы наслаждаться уже здесь во всей полноте радостью ангелов, зрящих лицо Божие.
Душа выходит из тела не сама. Ее разлучение с телом — событие настолько трагическое и противоестественное, что невозможно было бы сохраниться телу на земле, оно совершенно распалось бы, да и душа не смогла бы этого выдержать, если бы ее не окружали и не поддерживали ангельские силы. В те страшные мгновения, когда душа переживает удаление от своего существа, от своего человеческого естества, переживает разлучение с телом, с которым она сопряжена, ангелы шествуют вместе с душой, чтобы она не пришла в смятение.
Одновременно навстречу душе выходят чуждые ей бесы, желая завладеть ею. Они стремятся помешать ее переходу, восхождению, продвижению в область духовной жизни, отыскивая для этого в ней что-то свое, свои отметины и наклейки.