Толкование на подвижнические слова Аввы Исаии

Любое искушение, и самое серьезное, и самое сильное, — в действительности является уколом всех наших внутренних страстей. Но само искушение возбуждает еще худшую страсть, льва, которого никто не может связать, быка, которого никто не может укротить, — эгоизм и заставляет человека поверить, будто он что-то собой представляет. Однако в тот самый момент, когда он почувствует, будто что-то собой представляет, он уже пал. Потому Иаков, брат Господень, говорит: «Не становись учителем». Одно дело, когда Бог настойчиво и требовательно призовет тебя стать учителем, и другое — когда ты сам станешь учителем ближнего, потому что у тебя якобы есть на это такое-то и такое-то указание, или необходимость, или преимущество.

И если, предав свою душу на смерть, ты возвестишь ему свободу, а он опять придет к тебе с тем же, нисколько не преуспев в том, что ты сказал ему, то явно, что он не исполнял сказанного. Потому отступи от него, ибо он умерщвляет твою душу.

Слово аввы Исаии, как видите, не только обнаруживает проницательность его мысли, не только отличается глубиной и широтой содержания, но и обладает некой целостностью, способностью вобрать в себя все так, чтобы не оставалось ничего, что могло бы ввести нас в заблуждение. Итак, он наставляет: «Если кто-то попросит у тебя совета, постарайся выйти из затруднения, сказав ему что-то простое. Будь осторожен, чтобы не начать его учить, думая, будто ты способен ему помочь. Скажи ему что-нибудь, раз он просит и настаивает, но на этом остановись. Если он человек невзыскательный, то он признает: свой долг ты выполнил».

Предав свою душу на смерть. Скажи ему что-нибудь, но знай, что, как только ты заговоришь, ты предаешь свою душу на смерть. Не думай, будто твой поступок в конечном счете делает тебе честь или будто ты поступаешь добродетельно или по праву, потому что, вникая в жизнь ближнего, поучая его, прося его исполнить то или другое, ты отдаешь свою душу на смерть, это подобно самоубийству, потому что «один Учитель — Христос».

Возвестишь ему свободу. По этой причине говори с ним свободно. Когда он попросит твоего совета, скажи ему свое мнение, но оставь его свободным, потому что человек делает только то, что хочет. Если ты думаешь, что можно кого-то исправить своими поучениями, ты ошибаешься. Человек — это величайший революционер, и он становится величайшим бунтарем, когда чего-то желает, а ты ему в этом отказываешь.

Итак, постарайся сделать вот что: напомни ему о его свободе — о ружье, которое внутри него и направлено, вероятно, против него самого. «Воспользуйся своей свободой правильно», — вот то малое слово, которое ты можешь сказать человеку, просящему у тебя совета. Но если ты видишь, что с ним что-то не так, или он искушает тебя, или он человек дурной, не говори ему ничего. Только если он введет тебя в смертельное искушение, скажи ему что-нибудь, но и тогда предоставь ему свободу поступить по-своему.

А он опять придет к тебе с тем же, нисколько не преуспев в том, что ты сказал ему, то явно, что он не исполнял сказанного. Ты спрашиваешь меня: «Что мне делать, чтобы не впадать в грех осуждения?» Я отвечаю: «Думаю, что лучше всего было бы не ходить по чужим кельям, не вступать в разговоры и говорить только „благослови“». Ты приходишь во второй и третий раз и снова спрашиваешь меня о том же грехе. Что я должен тебе сказать? Авва Исаия советует: «Затвори уста и ничего ему не говори». То, что он спрашивает об одном и том же грехе, доказывает, что у него нет никакого расположения исправиться. Он сам связал свою свободу.

Потому отступи от него, ибо он умерщвляет твою душу. Перед этим ради него ты предал свою душу на смерть. Ты пренебрег самим собой и подверг себя большому искушению, сказав ему о том, что он должен делать. Однако он приходит снова, а это означает, что он не исправился и не исправится. Он представляет для тебя смертельную опасность. Не думай, что если ты скажешь ему то же самое во второй и третий раз, если ты сделаешь ему выговор, то чего-то добьешься.

Знай, что вместо того, чтобы помочь ему, ты умрешь сам. Он не исправится. Если бы он хотел исправиться, то, услышав твое слово, сразу понял бы, что твой ответ — по-настоящему духовный, и немедленно изменился бы. Поскольку он не меняется, он действительно осудил самого себя.

Ибо велико для человека оставить свою волю и права, о которых думает, что они по Богу, и сохранить слово того, кто учит его по Богу.

Если человек и может совершить что-то великое в своей жизни, то это оставить свою волю, свою праведность, всякое представление о себе самом и в особенности мысль о том, что он имеет право чего-то ожидать от ближнего.