Толкование на подвижнические слова Аввы Исаии

Например, ты считаешь себя вправе ожидать, чтобы тебя почитали, любили, помогали тебе, давали возможность занять подобающее тебе место; ты считаешь себя вправе ожидать, чтобы тебя признавали. Именно то, на что ты имеешь право, то, чего ты ждешь от ближних, и оставь, а кроме того, оставь и свою волю. Оставить свое право и свою волю — величайшее достижение, которого ты можешь добиться в жизни, в особенности тогда, когда ты думаешь, что твоя воля или право — по Богу. Если ты действительно любишь Бога, то ты призван оставить то, что, как ты веришь, угодно Ему, и сохранить слово того, кто учит тебя по Богу.

Однако когда человек полагает, что сам знает, в чем воля и праведность Божия, а ты скажешь ему исполнить слово того, кто учит его по Богу, это все равно, как если бы ты велел ему совершить преступление, несправедливость, грех, солгать, сделать зло или что-то еще опасное и пагубное. Итак, велико для человека исполнить то, что ему кажется неполезным, опасным, ошибочным, но о чем говорит тот, кто учит его по Богу, а не то, в чем, как он сам уверен, состоит Божия воля и праведность.

Далее авва Исаия упоминает об одном святом, для того чтобы показать, что наши отношения с Богом строятся в нашем сердце. Мы настолько безумны, что никогда не любим Бога по-настоящему. Причем когда мы чувствуем, будто любим Его, как раз и обнаруживается, что мы Его не любим. «Мы лжецы», — говорит евангелист Иоанн. Так что же, нет никого, кто любил бы Бога? Есть. Это тот, кто убежден, что согрешает, но не любит грех и оставляет его. Свобода такого человека утверждена в Боге, а не в его собственной мысли и воле.

В синаксаре первого воскресенья постной Триоди описывается, как военачальник перед военным походом собирает воинов и воодушевляет их на борьбу, рассказывая им истории и приводя примеры, чтобы они исполнились мужества и бросились на врага. Так поступает и святой Исаия, рассказывая об одном святом.

Вот и человек Божий, авва Нистерой, вместе с которым жили сыновья его сестры, после того как увидел славу Божию, не давал им уже никаких приказаний, но предоставил каждому, хороши ли они были или дурны, следовать собственной воле и не заботился о них.

Я приведу вам один пример, говорит авва Исаия своим ученикам, но поймите меня правильно. Помните авву Нистероя? Он взошел на такую высоту добродетели, что однажды увидел славу Божию. Прежде этого откровения он, вероятно, иначе подходил к воспитанию своих учеников, но после стал неизменно придерживаться следующего метода воспитания. Он жил тогда с сыновьями своей сестры, но ничего им не приказывал, никогда не говорил: «Вы должны делать то или это», никогда не давал им заповеди, никогда не отвечал на их вопросы. Он предоставил им делать что хотят, не заботясь о них. И даже если они совершали что-то плохое, его это не заботило и он не ощущал, что это он виноват или что он подтолкнул их ко злу.

Этот случай, пожалуй, покажется вызывающим для тех, кто думают, что они могут совершить то, чего не может Бог. Бог никогда не вмешивается в нашу жизнь с тем, чтобы мы приняли Его учение, чтобы почувствовали, что Он есть. Например, если я внутренне задам Богу вопрос: «Господи, ограбить мне вон того негодяя, который обобрал нищих?» — то услышу голос: «Ограбь его, он того заслуживает». И если спрошу: «Убить мне этого убийцу?» — услышу: «Конечно, убей, потому что кровь им убитого вопиет». Бог никогда не противоречит, потому что знает, что мы поступим так, как сами хотим.

Однако есть люди, которые думают, что они сильнее Бога и могут заставить ближнего вести себя правильно. И поскольку подобные рассказы всегда кажутся вызывающими, издатель писаний аввы Исаии пишет в примечании о том, как несколько монахов соблазнились, когда услышали об авве Нистерое, и потому пришли к авве Пимену, великому учителю, и спросили его:

— Как мог авва Нистерой не вразумлять своих учеников, в особенности того из них, кто так плохо себя вел и непрестанно грешил?

И авва Пимен ответил:

— Если бы я был на месте аввы Нистероя и имел бы такого преслушника, то я не только не наставлял бы его, но и подкладывал бы ему подушку под голову, чтобы он спокойнее спал и грешил, как хочет.

Тогда монах Анув говорит:

— Авва Пимен, я не ожидал от тебя такого ответа. Хорошо, ты оставишь его свободно поступать так, как он хочет, но тогда как ты оправдаешься пред Богом? Если Бог спросит тебя, почему ты его не обличал, когда видел, что он грешит, какой ответ ты Ему дашь?

И авва Пимен отвечает очень просто и справедливо: