Толкование на подвижнические слова Аввы Исаии

Авва Исаия описывает нам человека, который, несмотря на то что хочет освободиться от греха, всё-таки остается великим преступником. Ведь авва не говорит, что влекущие бросают семя так, как повествуется в притче: ночью, когда мы спим, чужой человек, злой и лукавый, приходит и бросает семя плевелов, и они вырастают и заглушают пшеницу, то есть бывает, что в минуты уныния, расслабления, искушения приходит лукавый — влекущие — или внезапно проявляется страсть и бросает семя искушения. Но авва Исаия говорит, что мы сами позволяем этим влекущим возделывать то, что посеяно ночью, поливать это снова и снова, так что сеяние дает плоды и враги собирают их и уносят, куда хотят, а вместе с плодами и нас самих. Так в нашем сердце всегда совершаются дела геенны. Иными словами, в нашем сердце вместо пшеничных снопов оказываются снопы тех, кто влечет нас в ад.

В вергающие меня в огонь еще движутся в моей плоти, желая приносить плоды.

Те, которые хотят ввергнуть меня в вечный огонь, движутся в моем теле, владеют им, желая приносить плоды. Но я сам дал им право делать со мной то, что им угодно, погубить меня окончательно.

Ибо я еще не познал, куда отойду отсюда, еще не готов для меня прямой путь, еще не освободился я от действий воздушных властей, которые преградят мне путь, потому что во мне их злые дела.

Авва Исаия анализирует состояние грешника с исчерпывающей полнотой. У него накоплен богатый опыт, источники которого — личный подвиг, благодать Божия и свобода во Христе. Для него Бог — это не какой-то незнакомец, для него Он ведомый, милостивый, сама милость, потому что и сам авва сражался даже до смерти, но в час, когда он уже вот-вот должен был умереть, Господь его воскресил. Прекрасны слова аввы Исаии и заслуживают того, чтобы прочесть их сегодня, когда мы вступаем в особый период церковного года, период покаяния.

Ибо я еще не познал, куда отойду отсюда. Как я могу понять, что внутри меня властвует еще не Бог, но силы тьмы? Я могу это понять из того, что у меня нет уверенности в том, куда я пойду после смерти, из того, что еще не имею дерзновения пред Богом и ясного осознания того, что я получил место, которое уготовал мне Бог; из того, что я еще живу между тлением и нетлением, нахожусь между Богом и адом. Если я уверен, что пойду в рай, тогда имеет силу принцип: «Возлюби Бога — и делай что хочешь». Но пока я не имею такой полной уверенности и дерзновения, я должен быть осторожен, потому что я еще в узах.

Еще не готов для меня прямой путь. Авва Исаия называет те признаки, по которым человек узнаёт, что он не просто перестал грешить, но освободился от своих грехов, и его путь пред Богом свободен. Когда внутри него уже не имеют власти силы тьмы, то это означает, что он приобрел дерзновение и уверенность в достижении спасения, в том, что он человек небес, что для него готов прямой путь.

«Прямыми сделайте стези Ему», — говорит Иоанн Предтеча в Евангелии, что значит: приготовьтесь принять Того, Кто идет позади меня и Кто сильнее меня, ибо то, что я являю в прообразах, Он исполнит на деле. Он приготовит путь в вашем сердце духовным крещением. Прямой путь, путь спасения, путь райский, путь небесный открыт в Церкви. Множество людей входят по этому пути в рай, и сонм святых непрестанно увеличивается.

Но приготовлен ли этот прямой путь для меня? Несомненно, мой путь ведет на небеса, но для меня следование за Христом не является путем удобным, легким, готовым. Да, я подвизаюсь, но устаю, терплю неудачи, падаю, страдаю. Решаю не грешить и после грешу опять. Мне трудно. Крест Христов мне кажется тяжким, а вход в рай — трудным. Мне кажется, что даже если я пролью столько слез, сколько воды во всех океанах, то и этого будет недостаточно. Еще не готов для меня прямой путь. Христос сказал: «Иго Мое благо и бремя Мое легко», «Царство Небесное открылось, и оно внутри вас». Эти слова говорят о том, что со Христом человек может преуспевать, тогда он освобождается от сил тьмы и Христос им правит. Тогда путь его легок.

Со мной же происходит вот что: я хочу читать, но чтение кажется мне невыносимым. Иду молиться — и чувствую огромную тяжесть, беспросветную тьму. Да где же, наконец, Бог, чтобы мне с Ним поговорить?! Хочу подвизаться, чтобы приобрести целомудрие, смирение и мужество, но все мне кажется неисполнимым и чрезвычайно тяжелым, и я спрашиваю: «Господи, зачем Ты сделал нашу жизнь такой трудной? Внутри меня господствует грех и совершающие грех демоны, а не Ты, Христе мой». Путь еще не стал для меня прямым. Для того, кто победил в борьбе и освободился от грехов, жизнь Христова так легка, как легко детям кататься с горки, для меня же это невыносимое бремя.