Толкование на сто пятьдесят псалмов

Псалом содержит в себе предречение о бедственном состоянии народа иудейского в Вавилоне и о возвращении оттуда, предрекает же вместе призвание и спасение язычников. Но приличен оный и всякому человеку, который борется с бедствием и испрашивает себе Божией помощи; потому что нищим пророк называет имеющего нужду в Божием о нем промышлении.

Пс. 101:2. Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, и вопль мой к Тебе́ да прии́дет.

[Господи! Услышь молитву мою и вопль мой к Тебе да приидет.]

Приими прошение мое, Владыка, и подай помощь Твою умоляющему со слезами. Ибо слово вопль, Симмах перевел: «плачь».

Пс. 101:3. Не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́: во́ньже а́ще день скорблю́, приклони́ ко мне у́хо Твое́: во́ньже а́ще день призову́ Тя, ско́ро услы́ши мя.

[Не отвращай лица Твоего от меня: когда я скорблю, приклони ко мне ухо Твое; когда я призову Тебя, скоро услышь меня.]

Не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́. Будь ко мне благоснисходителен, прекрати негодование.

Во́ньже а́ще день скорблю́, приклони́ ко мне у́хо Твое́: во́ньже а́ще день призову́ Тя, ско́ро услы́ши мя. И сии речения в псалме дают видеть, что это – предвозвещение будущего, а не повествование о совершившемся. Поелику народ израильский в царствование божественного Давида был в великом благополучии и в славе; то пророк, говоря от лица сего народа, кстати приносит моление и испрашивает себе Божия о нем попечения, когда будет тому время.

Пс. 101:4. Я́ко исчезо́ша я́ко дым дни́е мои́, и ко́сти моя́ я́ко суши́ло сосхо́шася.

[Ибо исчезли, как дым, дни мои, и кости мои, как сухое дерево, высохли.]

Отсюда пророк, ему особенно свойственным образом, начинает описывать будущие бедствия, как прошедшие, и говорит, что время жизни его исчезло, подобно дыму, и тело от печали соделалось сухим, как головня, как бы обожженное приражением к нему какого огня. Ибо так перевел и Акила: «и кости мои, как пережженная земля, рассыпались».

Пс. 101:5. Уя́звен бых я́ко трава́, и и́зсше се́рдце мое́, я́ко забы́х сне́сти хлеб мой.

Пс. 101:6. От гла́са воздыха́ния моего́ прильпе́ кость моя́ пло́ти мое́й.

[Я подсечен, как трава, и сердце мое иссохло, так что я забыл есть хлеб мой. От громкого стона моего плоть моя прилипла к костям моим.]

Уя́звен бых я́ко трава́, и и́зсше се́рдце мое́. На подобие травы я истреблен и утратил прежний цвет.

[1677]Я́ко забы́х сне́сти хлеб мой. От гла́са воздыха́ния моего́ прильпе́ кость моя́ пло́ти мое́й. Потерял я желание всякой пищи, совершенно лишился прежнего здоровья, потому что от печали иссохло у меня тело, только кожею обложены обнажившиеся от плоти кости.

Пс. 101:7. Уподо́бихся нея́сыти пусты́нней, бых я́ко нощны́й вран на ны́рищи.

Пс. 101:8. Бдех и бых я́ко пти́ца осо́бящаяся на зде.

[Я уподобился птице пустынной, стал, как ночной ворон на развалине дома. Не спал я и был, как птица одинокая на кровле.]

Уподо́бихся нея́сыти пусты́нней, бых я́ко нощны́й вран на ны́рищи. Бдех и бых я́ко пти́ца [27] осо́бящаяся на зде. Пророк употребляет многие сравнения, желая вполне изобразить бедствия, в каждой из поименованных им птиц дает видеть боязнь и недостаток попечителя. Так воробей от беспокойства прогоняет от себя сон, нощный вран, избегая домов жилых, отыскивает дома пустые и оставленные, потому что слово нырище Симмах перевел: «развалины». Так и другая птица проводит жизнь в пустынях.

Пс. 101:9. Весь день поноша́ху ми врази́ мои́, и хва́лящии мя мно́ю кленя́хуся.

[Всякий день поносили меня враги мои и хвалящие меня мною клялись.]

Смешным сделался я для неприязненных; некогда был я предметом зависти и удивления, а ныне стал клятвою для дивившихся мне прежде, потому что клянутся моими бедствиями, чтобы и мне не потерпеть, что́ потерпели те или другие!

Пс. 101:10. Зане́ пе́пел я́ко хлеб ядя́х, и питие́ мое́ с пла́чем растворя́х.

Пс. 101:11. От лица́ гне́ва Твоего́ и я́рости Твоея́: я́ко возне́с низве́ргл мя еси́.