Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах

Почему Буллит видел то, чего не видели Рузвельт и столь многие из их общего окружения? Очевидно, что его вооружил опыт жизни в Москве; но возможно, что помог и опыт работы с Фрейдом. Меняющиеся отношения терапевта и пациента являются центральным механизмом фрейдовской терапии. Отношения помощи – отношения между тем, кто предоставляет помощь, и тем, кто ее принимает, – в психоанализе проработаны лучше, чем в международной политике: материал тут куда более массовый, да и интерес к людям глубже. Психоаналитическая помощь никогда не является безусловной; напротив, она обусловлена ответными действиями, например оплатой, соблюдением правил и многим другим. В любой момент за пациентом остается выбор и, следовательно, ответственность. Психоанализ есть метод преодоления зависимости, этим он отличается от гипноза. В политической теории есть сходные представления. Вспомним формулу Токвиля о том, чем деспотическая власть отличается от родительской: одни готовят детей к взрослой жизни, другие стремятся сохранить их в младенческом состоянии[586].

Дипломатическая карьера Буллита закончилась не менее драматически, чем начиналась. Один из советников Рузвельта, к тому же личный враг Буллита, был гомосексуалом, и Буллит рассказал об этом президенту. Тот счел рассказ более аморальным, чем сам грех. Буллиту пришлось второй раз выйти в отставку. Причиной все же были далеко идущие политические разногласия с Рузвельтом: не бывавший в Москве президент продолжал политику fellow-traveler. Дальнейшая судьба Буллита тоже поразительна: бывший американский посол в Париже записался майором в действующую армию де Голля. В августе 1944 года Рузвельт вспомнил о Буллите характерно инфернальным способом. Он сказал, что Буллит был «совершенно ужасен» и будет гореть в адском огне за свои козни; сейчас же он, президент, не знает, что с Буллитом, – убит ли тот на фронте или жив и станет французским премьер-министром[587].

Уильям Буллит умер своей смертью в Париже, на 27 лет позже своего ровесника Михаила Булгакова. В том самом году, когда на разных концах земного шара одновременно вышли в свет две давно написанные и очень разные книги: психологическое исследование о президенте США Вудро Вильсоне и роман о Воланде, Мастере и Маргарите.

7. Потомки Троцкого и пси-наука

Пятого января 1933 года Зинаида Волкова, дочь Льва Троцкого, покончила с собой в Берлине. Она открыла газовый кран, так что последние минуты ее жизни прошли, вероятно, без страданий. Способ был обычен, но самоубийству сопутствовали необыкновенные идеи и обстоятельства.

Фрейдомарксизм

После окончания Первой мировой войны Зигмунд Фрейд встретил русского революционера из круга Троцкого. По словам Фрейда, тот «наполовину обратил его в свою веру. Большевик сказал Фрейду, что революция принесет годы страданий, которые впоследствии приведут ко всеобщему счастью. Фрейд ответил, что он верит в первую половину. Потом он много раз обращался к обсуждению социалистических идей и практик, но никогда не завершал анализ и не формулировал выводы. Его смешанные чувства в этом отношении описаны в «Будущем одной иллюзии». Фокус перемещается от религии к социализму и обратно к христианству – двум родственным «иллюзиям», которые внезапно обратились друг против друга, смешивая карты наследникам Просвещения. Сопоставляя эти две силы, Фрейд писал свою книгу в опровержение обеих, религии и социализма. При этом он предпочел не обсуждать «гигантский эксперимент над культурой, который в настоящее время ставится в обширной стране между Европой и Азией», ссылаясь на его незавершенность. И все же Фрейд точно писал о «чудовищных размерах» принуждения и насилия, которые потребуются для осуществления этих евразийских намерений. В этой книге, опубликованной в 1927 году – в год десятилетия революции в России, – Фрейд противопоставляет гигантский прогресс науки ее неспособности изменить человеческую природу. «Если в деле покорения природы человечество шло путем постоянного прогресса и вправе ожидать еще большего в будущем, то трудно констатировать аналогичный прогресс в деле упорядочения человеческих взаимоотношений», – писал Фрейд[588]. Этот прогресс и сегодня труден; именно поэтому Фрейд остается самым цитируемым автором в мировой науке, опережая по индексу Хирша всех других ученых – живых и мертвых, гуманитариев и естественников.