Том 1

Их ослепило солнце, овеяло жаром июньского дня, когда мимо тихого, безлюдного плаца они вышли по песчаной дорожке в глубь двора, к артпарку; здесь с тополей летели сережки, мягко усыпали двор, плавали в бочке с водой — в курилке под деревьями. И здесь они остановились, увидев отсюда орудия с задранными в небо блещущими краской стволами и около них — выстроенный взвод, сержанта Грачевского с нервным, некрасивым лицом, вытиравшего тряпкой накатники. Перед строем не спеша расхаживал Градусов, гибким прутиком пощелкивая себя по голенищу.

— Сам проверяет матчасть, — сказал Борис.

— Та-ак! — донесся густой бас Градусова. — Встаньте на правый фланг, Грачевский! Так что ж… теперь все видели, как приводят в порядок материальную часть? Кто чистил это орудие, шаг вперед!

На правом фланге выдвинулся из строя неуклюжий Полукаров, рядом с ним длинноногий Луц. Он нетерпеливо перебирал пальцами, вопросительно глядя на майора.

— Как это понимать, товарищи курсанты? Как это понимать? Вы что, устава не знаете? — с недобрыми расстановками начал Градусов, голос его накалялся, раскатывался громом. — Помкомвзвода приказал почистить орудие — а вы? Прошу ответить мне: кто… учил… вас… так… чистить… орудия? — проговорил он, рубя слова. — Вы что, на фронте тоже так? А? Вот вы ответьте мне!

И Градусов указал прутиком на Луца.

— Товарищ майор, извините, я не фронтовик, — ответил Луц, продолжая шевелить пальцами. — Я из спецшколы.

— Из спецшколы? А кто в спецшколе вас учил так относиться к материальной части? Кто вам всем, — Градусов хлестнул прутиком по голенищу, — дал право так разгильдяйски относиться к чистке матчасти? Государство тратит на вас деньги, из вас хотят воспитать настоящих офицеров, а вы забываете наипервейшие обязанности! Это — ваше орудие! Пре-е… предупреждаю, помкомвзвода! Впредь поступать буду строго! Плохо почищены орудия — чистить их будете сами. Лично! Коли плохо требуете с людей!

Взвод молчал. Грачевский кусал жалко дергавшиеся губы, не мог выговорить ни слова.

— Здорово он вас тут!.. — насмешливо сказал Алексей.

— А ты не возмущайся раньше времени, — ответил Борис, выпрямляя грудь, весь подбираясь. — Пойду доложу.

И, поправив фуражку, строевым шагом подошел к Градусову; смуглое лицо Бориса разом преобразилось — выразило подчеркнутую строгость и одновременно готовность на все, — и летящим великолепным жестом он кинул руку к козырьку:

— Товарищ майор, разрешите обратиться?

— Что вам, старшина?

— Товарищ майор, преподаватель артиллерии приказал передать Грачевскому, что он ждет взвод на консультацию. Занятия начались.

Градусов прутиком ткнул в сторону орудия.

— Полюбуйтесь, старшина, небрежно, весьма небрежно чистит взвод орудия! Вам тоже делаю замечание. Проверяйте чистку материальной части, лично проверяйте!

— Слушаюсь, товарищ майор! Сержант Грачевский! Прошу зайти ко мне в каптерку после занятий.

— Слушаюсь…

Градусов, опустив брови, прищурился на часы.

— Старшина, вызвать ко мне командира взвода!

— Слушаюсь!

— Помкомвзво-ода! Ведите людей! В личный час снова все на чистку орудий. Пыль в пазах, сошники не протерты. Ведите строй!

Грачевский, спотыкаясь, будто ничего не видя перед собой, вышел из строя на несколько шагов, задавленным голосом подал команду. Взвод, как один человек, повернулся и замер. Тогда Градусов отступил к правому флангу и острым взглядом нацелился в носки сапог.

— Отставить! У вас что, сержант, горло болит? Повторите команду как следует! Вы не девушке в любви объясняетесь! Не слышу волевых интонаций!

— Взвод, напра-во! — усиливая голос, нараспев повторил команду Грачевский.

— Отставить! Забываете устав!

Грачевский, едва владея собой, — даже подбородок прыгал, — оробело поправился:

— Разрешите вести взвод?

— Ведите! Почему так неуверенно? Где ваша команда? Что с вами? Ведите!

— Взвод, ша-а-гом…

— Отставить! Бего-ом марш!

Когда же взвод скрылся за тополями, майор сломал прутик, бросил его в пыльные кусты акации, медленной, утомленной походкой зашагал к зданию училища. Он был недоволен и раздражен собой и этим взводом. Подходя к подъезду, Градусов вспомнил совсем не армейский ответ певучеголосого курсанта («Я, извините, товарищ майор, из спецшколы») — и неожиданно рассмеялся негромким, глуховатым смехом. Но как только он вошел в расположение дивизиона, лицо его снова приняло суровое, недовольное выражение.

В тяжелую пору сорок первого года Градусов командовал батареей 122-миллиметровых орудий.

Батарея стояла под Львовом, на опушке березового урочища, и вступила в бой, прикрывая спешный отход стрелкового полка.