Том 1

Мне неизвестно кто, но в этом нет сомненья.
Я навестить хотел в назначенный мне срок
Моей красавицы заветный уголок,
Но, преграждая мне привычную дорогу,
Служанка и слуга забили вдруг тревогу:
Ругаясь и бранясь, с порога прочь гоня,
Пред самым носом дверь закрыли у меня.

Арнольф.

Пред самым носом!

Орас.

Да.

Арнольф.

Подумать, что творится!

Орас.

Я с ними через дверь пытался сговориться,
Но, как ни бился я, заладили одно:
«Хозяин так велел, пускать запрещено».

Арнольф.

И не открыли?

Орас.

Нет. А у окна явилась
Агнеса в тот же миг; несчастье подтвердилось:
Велела мне уйти, весьма суров был тон,
И камнем брошенным запрет сопровожден.

Арнольф.

Что? Камнем?

Орас.

Камнем, да, порядочного веса
Меня попотчевать надумала Агнеса.

Арнольф.

Да, это, знаете ль, совсем не пустяки,
И от успеха вы, я вижу, далеки.

Орас.

Да, на беду мою приехал он обратно.

Арнольф.

Болит душа за вас. Как это неприятно!

Орас.

Он все мне портит.

Арнольф.

Так, но это не беда,
И зацепиться вновь удастся вам всегда.

Орас.

Что ж, попытаемся. Умно и осторожно
Ревнивца зоркий глаз обманем, в чем возможно.

Арнольф.

Ведь это вам легко. А главное, она
Вас любит.

Орас.

Спору нет.

Арнольф.

Задача решена.

Орас.

Я сам надеюсь.

Арнольф.

Да, а с камнем приключенье
Лишь с толку сбило вас напрасно.

Орас.

Без сомненья.
Сообразил я вмиг, что за стеной сидит
Все тот же опекун и всем руководит.
Но что и мне и вам покажется престранно,
Так это оборот события нежданный.
Свершила смелый шаг красавица моя.
При простоте ее так изумлен был я!
Да, правду говорят: любовь — учитель чудный,
Чем не был никогда — с любовью стать нетрудно,
И стоит выслушать ее немой урок —
Переменяешь нрав, притом в кратчайший срок.
Любовь хитра, и ей дороги все не тесны,
Порою действия ее почти чудесны.
Ей щедрого создать возможно из скупца,
Из зверя — кроткого, из труса — храбреца;
Она в ленивого живой огонь вселяет
И остроумием невинность наделяет.
Агнеса — вот пример блистательный для вас.
Вот что сказала мне она в прощальный час:
«Уйдите! Кончены отныне посещенья,
Я знаю вас и так, и вот вам подтвержденье».
Тут камень полетел, уже известный вам,
А с камнем падает письмо к моим ногам.
Как я был восхищен, найдя соединенье
Поступков таковых в милых слов значенья!
Удивлены теперь, конечно, оба мы,
Но где, когда любовь не изощрит умы?
Да, если в сердце жар любовный запылает,
Достигнет сердце вмиг всего, чего желает.
Ну как вам нравится история письма?
Иль не дивитесь вы сей ловкости ума?
Подумайте, сеньер, в какой глупейшей роли
Пред нами предстает ревнивец поневоле!
Умора!

Арнольф.

Да, смешно.

Орас.

Посмейтесь же со мной!