Том 1. Долгое ожидание

— Верно. Считай, я нанес тебе визит. Я встречаюсь с разными боссами, крупными и помельче, беседую со всякими деятелями, чистенькими и запачканными. и всем вправляю мозги насчет того, как вести бизнес дальше. Вожжи в моих руках, и я заставлю всех Действовать так, как нужно организации. И к тебе я пришел с тем же. Надеюсь, ты понимаешь, что сказанное касается и тебя. Все твои дела и операции будут контролироваться организацией и служить, в первую очередь, ее интересам. — По мере того как я говорил, глаза Собела раскрывались все шире. Сделав паузу, я подытожил: — Короче — если хочешь оставаться на борту корабля — полностью подчиняйся его порядкам. Иначе придется тебе барахтаться и пускать пузыри в одиночку.

Он приподнял плечи, покачал головой, что-то напряженно обдумывая, и наконец спросил:

— И давно ты это задумал?

— Нет. Только после гибели Беннета.

— Но… Но ты… забываешь о политике, Дип.

— И не думаю.

Он энергично затряс головой.

Ты не прав. Теперь организация гораздо больше, чем тогда, в прошлом. Это не только коммерческая, но и политическая сила. Она контролирует политику не только в нашем районе города. Она заключает коммерческие сделки не только на территории Штатов. Она…

— Все это мне известно лучше, чем тебе, Ленни.

— Может быть… И ты хочешь взять всю эту махину в свои руки?

— Я уже сказал.

Упершись ладонями в стол перед собой, Ленни подался вперед и спросил:

. — Скажи мне, Дип, откуда у тебя такая уверенность в том, что ты справишься?

— А Беннету ты тоже задавал такой вопрос?

— Беннету? — повторил он. — Но Беннет был отличным организатором.

— Разумеется.

— У него была сильная воля и крепкие кулаки. Он пробил себе дорогу сам, а кроме того, ему еще везло. Он умел подбирать себе нужных людей, а ненужных — запугивать так, что они за два квартала обходили его самого и нашу организацию… Да, из-за его резкого характера и ребяческого упрямства с ним трудно было порой ладить. Но, несмотря на отвратительный характер, Беннет вел организацию правильным курсом.

— Ты берешься судить о руководстве, забывая, что твоя задача только выполнять его решения и приказы.

Его лицо потемнело.

— Чьи указания?

Я кивнул Сташу, вручил ему банкноту, заведомо почти вдвое превышавшую стоимость всего выпитого и съеденного нами, поднялся и сказал:

— Пойдемте, Эллен. Теперь этот толстый мальчик разнесет новость по всем закоулкам и сообщит ее всем боссам, до которых она еще не дошла. — Не отводя глаз от оплывшей физиономии Собела, я продолжал: — Скажи им, что я здесь. Что я взял все в свои руки. И если я прикажу прыгать, пусть прыгают повыше. А если я велю им плюнуть, их дело только спросить — сколько раз и куда. Охотиться за моей головой не советую — уничтожу немедленно. И еще. Я сейчас занимаюсь розысками убийцы Беннета. Дело это нетрудное, много времени не займет. Но будет забавно, когда я найду убийцу. Очень бы хотелось, чтобы убийцей оказался ты. Давненько я тебя не колотил, Ленни…

Воротник слал тесен для побагровевшей бычьей шеи Собела.

— Я тебя не стану трогать, Дип. И знаешь почему? Только потому, что не хочу лишать работы электрический стул. Место на нем тебе обеспечено. Стоит тебе зацепить кого-нибудь, пусть это будет последний бродяга, — тебе конец. Ты обречен, Дип. От тебя уже сейчас несет падалью.

— Ты утратил навык приятного обхождения, Ленни. Рекомендую к следующей беседе со мной подготовиться лучше. В противном случае придется повторить с тобой пройденные уроки. Пойдемте, Эллен…

Не глядя на нее, Ленни выдавил из себя:

— Она может остаться, если хочет.

— Нет, — сказал я. — Эллен не решится на это. Ведь в любую минуту меня могут пристукнуть. А она никогда не простит себе, если не увидит этого собственными глазами. Ну, пошли, Эллен.

— Было бы лучше, если бы вы остались, Эллен, — твердо произнес Собел.

Она покачала головой и, окинув Собела холодным взглядом, сказала:

— Мне жаль, Лепни, но он сказал правду. Я хочу быть рядом, когда это случится.

Она взяла свою сумочку, оделась с моей помощью, кивнула Собелу, и мы направились к выходу. Нас провожал смех Собела, деланный, с примесью неподдельной злобы…

* * *

Дождь припустил снова, все проезжавшие мимо такси были заняты. Я взял Эллен под руку, и мы быстрым шагом двинулись в направлении Шестой авеню. Спустя несколько минут мы пересекли ее и, пройдя еще два квартала, оказались у бара Мартона с его гостеприимно распахнутыми дверями, в которые мы незамедлительно нырнули, стряхивая на ходу дождевые капли с плащей.

Бар был пуст, если не считать самого бармена — худощавого седовласого человека с проницательными глазами. Он встретил нас возгласом: «Привет!», обругал моросящий дождь, повесил нашу одежду на вешалку и принес две чашки дымящегося кофе.

Я разменял у него доллар, получил несколько десятицентовиков, извинился перед Эллен и направился в телефонную будку. Эллен ничего не ответила и, презрительно поджав губы, стала помешивать ложечкой кофе.

Три телефонных звонка не отняли много времени. Я вернулся в бар и принялся за свой кофе.

— Ну, большой человек, чего мы ждем? — язвительно спросила Эллен.