Быстроходная яхта продрала бока,растянула последние жилкии влетела в открытое море,пока от волненья тряслись пассажирки.У бортов по бокам отросла борода,бакенбардами пены бушуя,и сидел, наклонясь над водой, у бортачеловек, о котором пишу я.Это море дрожит полосой теневой,берегами янтарными брезжит…О, я знаю другое, и нет у негони пристаней, ни побережий.Там рифы — сплошное бурление рифм,и, черные волны прорезывая,несется, бушприт в бесконечность вперив,тень парохода «Поэзия».Я вижу — у мачты стоит капитан,лебедкой рука поднята,и голос, как в бурю взывающий трос,и гордый, как дерево, рост.Вот вцепится яро, зубами грызяборта парохода, прибой, —он судно проводит, прибою грозявыдвинутою губой!Я счастлив, как зверь, до ногтей, до волос,я радостью скручен, как вьюгой,что мне с командиром таким довелосьшаландаться по морю юнгой.Пускай прокомандует! Слово одно —готов, подчиняясь приказам,бросаться с утеса метафор на дноза жемчугом слов водолазом!Всю жизнь, до седины у виска,мечтаю я о потайном.Как мачта, мечта моя высока:стать, как и он, капитаном!И стану! Смелее, на дальний маяк!Терпи, добивайся, надейся, моряк,высокую песню вызванивая,добыть капитанское звание!
МОРСКАЯ ПЕСНЯ
Мы — юнги,морюем на юге,рыбачим у башентурецких, о дальних свиданьяхгорюем,и непогодь резкую любим, и Черного моря девчонок — никчемных девчонок — голубим.И мы их,немилых,целуем, судачим у дачныхцирулен и к намне плыла с кабалою —кефаль, скумбрия с камбалою!Но, близкая, плещет и блещет в обводахскалистых свобода!Подводный мерещится каменьи рыбы скользят на кукане,и рыбий малюсенький правнукрывками тире телеграфныхо счастье ловца сообщает,и смрадная муха смарагдомнад кучей наживки летает.Я вырос меж рыб и амфибийи горло имею немое.О, песня рыбацкая! Выпей дельфинье одесское море!Ко мне прилетают на отдыхптицы дымков пароходных.
АСЕЕВУ
Какая прекрасная легкостьменя подымает наверх?Я — друг, проведенный за локотьи вкованный в песню навек.Как песня меня принимала,нося к соловьиным боям!Как слушало ухо Лиманаречную твою Обоянь!Не ты ли, сверканьем омытый, —на люди! на землю! на синь! —Оксаны своей оксамиты,как звезды, в руках проносил?И можно глазища разза́рить —что словом губа сведена,что может сверкнуть и ударитькак молния в ночь — седина.В меня залетевшая искра,бледнея и тлея, светись,как изморозь речи, как избраньзащелканных песнями птиц!