Том 1. Лирические произведения

Долго не спит фронтовое село,
небо черно, и тропу замело,
            зарево запада,
                              школа не заперта,
в валенках вальс танцевать тяжело.

На топчане замечтал баянист

о перезвоне девичьих монист,
            водочка выпита,
                               стеклышко выбито,
ветер сорвал маскировочный лист.

Кружится девушка — старший сержант

трудно на холоде руки держать,
            «юнкерсы» в туче
                                 воют тягуче,
за горизонтом пожары лежат.

Битые окна лицо леденят,

девушку в танце ведет лейтенант,
            истосковался,
                            хочется вальса
в мраморном глянце лепных колоннад.

(В мраморном зале, у белых колонн,

в звоне хрустальном за белым столом,
            в шелесте кружев
                               кружит и кружит,
голову кружит у школьницы он.

Десять учительниц смотрят на них,

розовый бант, кружевной воротник…)
            Вдруг — не бывало
                          школьного бала —
парень с баяном замолк и поник.

Крепкие стены из крупных тесин,

за маскировкой — рассветная синь,
            школа не топлена,
                                пили не допьяна,
в гильзе снарядной погас керосин.

Вот и расходимся темной тропой,

дым фиолетовый встал над трубой;
            может, не сбудется
                               то, что почудится, —
но не забудется вальс фронтовой.

ЭДЕМ Поэма (1945)

Предисловие

Ты, если болен, положись на бред.
Не охлаждай свой жар литературой.
Горишь? — гори и, если лоб нагрет,
живи с высокою температурой.

Уверен будь, что бред не подведет,

ни слова лжи горячка не прибавит,
и здравый смысл в палату не войдет
и не поправит сбившийся алфавит.

Болел одной горячкою души

с Землею, воспаленной и недужной?
Так не спеши с упреком, а реши:
переболеть, чтоб выздороветь, нужно.

Ты, плача, расстаешься, но идешь,

познав, что несть из мертвых воскресенья;
ты чувствуешь не собственную дрожь,
а зыбь всемирного землетрясенья.

Все кратеры растрескались, дымя,

дома стоят с контуженными лбами,
когда вулкан поблизости — земля
и та не может жить без колебаний!

Ты врезывался словом и мечом

в стальные груди панцирного Ада?
Ты ощущал болезненным плечом
удары в сердце, как толчки приклада?

Ты на передней линии полей,

твоя душа изрыта и кровава?
Так погружайся в обморок, болей!
Боец на боль приобретает право.

Не охлаждай свой жар, горишь — три!

Вот так оставь нетронутыми строки,
а если есть табак — перекури
рецензии, намеки и упреки.

Поберегись резинкою стирать

и подчищать своей души тетрадь.

1