Сонет Эно вошел в историю литературы как классический образец французского сонета. Лагарп, насчитывая во французской поэзии всего только пять сонетов, достойных внимания, называет на втором месте «Sonnet sur l’avorton» («Cours de litterature»). Трудно предположить, чтобы Баратынскому, прекрасно знавшему французских поэтов XVII–XVIII вв., он был неизвестен. Однако вероятная зависимость Баратынского от Эно ограничивается только заимствованием самой темы «недоноска». Философская же трактовка этой темы у Баратынского не имеет ничего общего с сонетом Эно, построенным на чисто внешнем, словесном обыгрывании мотива «недоноска».
Алкивиад*
Впервые – в «Моск. Набл.», 1835, ч. V, ноябрь, кн. I, стр. 27, с разночтениями в ст. 1–2, 6.
Своим обращением к грядущей славе, венчающей героя через головы современников, «Алкивиад» включается в основную тему «Сумерек».
Ропот («Красного лета отрава, муха досадная, что ты…»)*
Впервые – «в Отеч. Зап.», 1841, т. XVII, отд. III, стр. 155, без заглавия и с разночтением в ст. 3. Направлено против литераторов круга «Москвитянина» (о взаимоотношениях Баратынского с этим кругом см. в биографии). Именуя себя «Нег европейских питомцем», Баратынский подчеркивает свою оппозиционность славянофильскому направлению «Москвитянина».
Мудрецу*
Впервые – в «Современнике», 1840, т. XVIII, стр. 253, вместе со стихотв. «Все мысль да мысль» под общим заглавием «Антологические стихотворения». В «Сумерках» ст. 3. читается:
Нам, изволеньем Зевеса, брошенным в мир коловратный!
Это изменение вызвано пометкой цензора в копии «Сумерек» против «словом тревожным».
«Филида с каждою зимою…»*
В «Сумерках» – впервые. Прототипом «Филиды» является Елизавета Михайловна Хитрово (1783–1838), светская женщина, известная своими широкими литературными знакомствами, в частности приятельница Пушкина. «У Елизаветы Михайловны, – пишет Сологуб в своих „Воспоминаниях“, – были знаменитые своей красотой плечи; она по моде того времени часто их показывала и даже слишком их показывала» (СПБ, 1887, стр. 113). Эта слабость Хитрово, сохраненная ею до самой смерти, служила предметом постоянных шуток ее друзей и знакомых. Например, в письме Вяземского к Смирновой 1837 г. ницы.
Глядя на нее, Василий Перовский сказал однажды: «Пора бы уж давно набросить покрывало на прошедшее» («Русск. Архив», 1888, кн. II, стр. 302). Всеобщей известностью пользовалась эпиграмма:
От этих распространенных шуток эпиграмму Баратынского резко отличает трагическое осмысление комической темы.
Бокал*
Впервые – в «Моск. Набл.», 1835, ч. V, ноябрь, кн. I, стр. 24, с разночтениями в ст. 35, 39, 45.
«Были бури, непогоды…»*
Впервые – в «Современнике», 1839, т. XV, стр. 158, вместе с другими стихотворениями Баратынского под общим заглавием «Антологические стихотворения» и с разночтением в ст. 9.
В «Сумерках» ст. 5 напечатан с цензурным искажением: вместо «вольной песнью» – «бойкой песнью». Восстанавливаем подлинное чтение по цензурной копии «Сумерек», где все стихотворение отчеркнуто карандашом цензора. Датируется 1839 г. на основании письма того же года Баратынского к Плетневу: «Посылаю тебе несколько небольших пьес („Были бури, непогоды“, „Благословен святое возвестивший“, „Еще как патриарх не древен я“), набросанных мною на прошлой неделе» («Русск. Старина», 1904, июнь, стр. 520).
«На что вы дни! Юдольный мир явленья…»*
Впервые – в «Отеч. Зап.», 1840, т. IX, отд. III, стр. 1, с разночтениями в ст. 1, 3, 9. В цензурной копии «Сумерек» новое разночтение в ст. 3.
Ахилл*
Впервые – в «Современнике», 1841, т. XXIII, стр. 180, без заглавия и с разночтениями в ст. 2, 4.
В соответствии с контекстом стихотворения, а также в сопоставлении его с мыслями Баратынского о русской и западной поэзии, высказанными в письме 1832 г. к Киреевскому (см. биографическую статью), несомненно, что под «живой верой» Баратынский разумел силу не религиозных, а общественных убеждений.
«Сначала мысль воплощена…»*
Впервые – в «Современнике», 1838, т. IX, стр. 154, под заглавием «Мысль».