Том 1. Стихотворения

От счетоводства пятен много,
Пятнист безмерно счетовод,
Душа же вьется, как минога,
Несется, как водопровод.

Она играет на ковре,

В садах, как на клавиатуре,
Она гуляет на горе,
Не расположена к халтуре,

Иль в слишком синей синеве

Она вздыхает, издыхает,
Проспясь, идет на голове
И с лестницы друзей порхает.

Так жизнь ее слегка трудна,

Слегка прекрасна – и довольно.
Смотри, она идет одна
По крыше – ей легко и больно.

Как вертел, нож-громоотвод

Ее пронзил, она кружится,
Указывая: север вот –
Восток, а нам на юг разжиться.

Бесшумно рукавами бьет

Живой геликоптер-пропеллер.
Качнулся дом на огород
Навстречу к моему веселью.

Я осязаю облака,

Они мокры и непрозрачны,
Как чай, где мало молока,
Как сон иль человек невзрачный.

Но вдруг – хрустальный звон и треск,

Пропеллер лопнул как попало:
В него, летя наперерез,
Земная стрекоза попала.

1925–1926

«Закончено отмщение; лови!..» *

навылет на бегу

В. Кемецкий

Закончено отмщение; лови!
Клочки летящие последних дней и ложных
Но белых белых белых,
Белых белых белых; белых! Плеч любви
Не забывают (это невозможно)

Стекает ниц холеный бок лекала

Сползает жизнь наперекор навзрыд
Покрыта мягким белым лунным калом
Она во сне невнятно говорит

Не возвращайтесь и не отвращайтесь

Сколзя по крышам падая слегка
Слегка бодая головой прощайтесь
Как лошадь-муза [нрзб.] старика

В возвращающемся голосе в ответе

Рождется угроза роза «у»
Доподлинно одна на ярком свете
Она несет на лепестках луну

Отравленное молоко несет сиренью

Шикарной ленью полон рот (воды)
Сгибает медленно пловец твои колени
Как белый лист бумаги навсегда.

Париж, 1926

Покушение с негодными средствами *

Ж. К.