Том 11. Из Багдада в Стамбул. На Тихом океане: рассказы

К вечеру мы подошли к ложбине, которую предстояло пересечь. Я находился рядом с ханом в первом отряде. Мы уже почти проехали это место, когда вдруг натолкнулись на всадника, и его растерянный вид свидетельствовал о том, что он не ожидал встретить здесь чужаков. Он отвел лошадь в сторону, опустил длинное копье и приветствовал нас:

— Салам!

— Салам! — ответил хан. — Куда лежит твой путь?

— В лес. Я хочу добыть горную овцу.

— К какому племени ты относишься?

— Я беббе.

— Вы оседлые или странствуете?

— Зимой мы оседаем на месте, а летом уводим стада на пастбища.

— Где ты живешь зимой?

— В Нвейзгие, на юго-востоке отсюда. За час можно добраться. Мои спутники встретят вас с миром.

— Сколько у вас мужчин?

— Сорок, а при других стадах еще больше.

— Дай мне твое копье.

— Зачем? — озадаченно спросил всадник.

— И твое ружье.

— Зачем?

— И твой нож. Ты мой пленник!

— Машалла!

Этот крик был выражением ужаса. Но в тот же момент он проявил себя с неожиданной стороны — вскочил на лошадь, обхватил ее за шею и рванулся в сторону.

— Поймай меня! — услышали мы крик удаляющегося всадника.

Хан вскинул на руку ружье и прицелился в бегущего. Я едва успел толкнуть его в бок, как грянул выстрел. Понятно, пуля не достигла цели. Хан замахнулся на меня кулаком, но тут же взял себя в руки.

— Хьянгар! Предатель! Что ты сделал?! — гневно вскричал он.

— Я не предатель, — спокойно ответил я. — Просто не хочу, чтобы ты брал на себя чужую кровь.

— Он должен был умереть! Если он ускользнет, мы все за это заплатим.

— А ты бы сохранил ему жизнь, если бы я его доставил тебе?

— Да, но тебе его уже не поймать.

— Тогда наберись терпения.

Я поскакал за беглецом. Он уже скрылся из глаз, но, миновав ущелье, я его заметил. Передо мной расстилалась поросшая белыми крокусами и дикими гвоздиками равнина, по ту сторону виднелась темная полоска леса. Нельзя было дать ему добраться до леса — в этом случае он потерян.

— Вперед! — крикнул я своему вороному, положив руку ему между ушей.

Доброе животное давно уже не скакало в полную силу, и по моему особому знаку конь радостно взвился над землей, как будто отдыхал неделю. Через две минуты я был всего в двух корпусах от беббе.

— Стой! — крикнул я ему.

Этот человек обладал завидным мужеством. Вместо того чтобы спасаться, он развернул лошадь ко мне мордой. В следующее мгновение мы неминуемо сшиблись бы. Я видел, как он поднял копье и ухватился за легкое древко. И тут он буквально на дюйм отодвинул лошадь в сторону. Мы проскочили друг друга; острие его копья было нацелено мне в грудь; я парировал его удар и развернул коня. Тут он выбрал новое направление для бегства. Почему же он не применил ружье? Да и лошадь у него была прекрасная, она бы позволила стрелять прямо с седла. Я снял с луки лассо, намотал конец на руку и сделал скользящую петлю из крепкого ремня. Он обернулся и заметил, что я приближаюсь. Он наверняка не знал, что такое лассо, и какое это опасное оружие в умелых руках. Копью он больше не доверял, а взялся за свое длинноствольное ружье — уж пулю-то мне отбить не удастся. Я прикинул на глазок расстояние и в нужный момент бросил ремень. Едва успев поставить коня боком, я почувствовал мощный рывок, за ним — крик. Беббе лежал на земле со стянутыми руками. Мгновение спустя я стоял над ним.

— Ну, удалось тебе убежать?

Мой вопрос при сложившихся обстоятельствах прозвучал как насмешка. Он безуспешно попытался высвободить руки и гневно прошипел:

— Бандиты!

— Ты заблуждаешься, я не разбойник, но ты поедешь со мной!

— Куда?

— К хану беджат, от которого ты убежал.

— Беджат? Значит, люди, от которых я пытался скрыться, относятся к этому племени? А как зовут хана?

— Хайдар Мирлам.

— О, теперь я все понял. Аллах покарает вас за воровство и мошенничество!

— Не бранись понапрасну, я обещаю тебе именем Аллаха, что ничего не случится.

— Я в твоих руках и подчиняюсь тебе.

Я забрал у него из-за пояса нож, подобрал с земли копье и ружье, попадавшие, когда он слетел с лошади. Потом развязал ремень и сел на лошадь. Он и не помышлял бежать, сев на лошадь, и заявил:

— Я верю твоему слову. Поехали!

Мы поскакали бок о бок назад и на выезде из низины встретили беджат, которые нас там поджидали. Когда Хайдар Мирлам увидел пленника, его мрачное лицо прояснилось:

— Господин, ты действительно его поймал!

— Как и обещал. Но дал слово, что с ним ничего не произойдет. Вот его оружие.

— Позже ему все вернут, а пока свяжите его, чтобы он снова не убежал!

Приказ был тут же выполнен. Тут как раз подошел второй наш отряд, и пленника передали им с наказом охранять и хорошо обращаться.

Поход возобновился.

— Как тебе удалось его поймать? — спросил хан.

— Я поймал его, — коротко ответил я, — потому как был огорчен поведением хана.

— Господин, ты сердишься, — сказал он, — но ты еще узнаешь, почему я так поступил.

— Надеюсь!

— Этот мужчина не должен распространять известие о том, что беджат поблизости.

— А когда ты его отпустишь?

— Когда это будет для нас безопасным.

— Не забудь, что это моя добыча. И я должен сдержать данное ему слово.

— А что бы ты сделал, поступи я иначе?