Том 14 (Конец XVI - начало XVII века, подступы к решительным переменам)

Мало же по сем времении минувшу, яко двою лету или мало вяще, паки злочестивии немци лукавствием побежахуся и гордостию возношахуся, помышляют советы,[76] их же не возмогоша составити. Оле безсрамнаго и безстуднаго их лицемерия! Беззаконие убо к беззаконию приложиша, совокупиша силу многу сии, суемыслиемъ шатающеся, глаголаху: «Поидем на пределы Великого Новаграда, да тамо победимъ и месть срама нашего воздадим. Се днесь руский царь во свое ему отечество отиде и все воинство ратныхъ с собою отведе». И собравше силу многу, приидоша в пределы Великого Новаграда, достигше же пленующе близ и до самого Новаграда. Слышав же сия христолюбивое воинство благочестиваго царя, бывшее тогда в Велицем Новеграде, изыдоша противу ихъ и брань немалу на нихъ подвигоша и помощию Божиею нечестивых победиша. Оставшии же убоявшеся и вспять возвратишася, рустии же полцы вслед по них гоняще, непрестанно их убивающе.

Вниде же слухъ победы сея во уши благочестиваго царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии, яко нечестивии немцы на наугородцкие пределы приходиша и тамо немалое время, пленующе, воеваша. Вскоре посылаетъ некоихъ своих избранных воевод и с ними многое свое христолюбивое воинство в пределы Немецкия области под град, нарицаемый Корелу. Полцы же рустии шедше и всю Корелскую область поплениша, и нечестивых немец безчисленно побиша. Видевше же нечестивыи немцы христолюбиваго воинста храброе ополчение и яростное стремление, паче же и свою погибель пред очима зряще, зело убоявшеся и послаша послы к полком благочестиваго царя с великим покорением и пагубы своея ослабы просяще и Корелскую свою землю благочестивому царю обещавшеся предати. Слышав же сия благочестивии полцы рустии и, мало от брани преставше, послаша ко благочестивому царю, возвещая ему нечестивых немец рабское покорение и Корелския всея области обетъ предаяния.

Царь же и великий князь Федор Ивановичь всеа Русии вскоре посылаетъ в Корелу царского своего синклита неких от бояр и повелеваетъ тамо капища еллинская разорити и идолы сокрушати и святые церкви воздвизати и пречистыя великия обители устрояти и во всей своей богохранимой державе Росийскаго царствия всех сущих обретающихся от рода корелского языка тамо преселяти повелевает. И по его благому произволению вся сия совершишася; от того же времени и доныне Божиею благодатию во граде Кореле и во всехъ пределехъ его великое благочестие непременно, яко солнце, сияетъ. Зрите убо, каковы сий день постизаетъ, иже ненавистию и завистию подстрекаемыи, на благочестие дерзающих! «Пишетъ бо в пророце: „Мне месть, аз воздам, глаголет Господь"».[77]

Слышавъ же сия скверны пес крымский царь Муратъ-Кирей,[78] яко многое благочестиваго царя христолюбивое воинство посланно бысть Немецкие области воевати, многое же воинство оставлено бе и в Великом Новеграде и во всех пределех его в сохранение от нашествия нечестивых немецъ; бе же тогда крымский царь Мурат-Кирей советъ имея свейскимъ королем сь Еганом, яко да во едино время от обеих стран на благочестие ополчатся. Богу тако попустившу грехъ ради наших, наказующе ны овогда гладом и пагубы смертоносия, овогда огнемъ запаления и междоусобныя брани, иногда же иноплеменных языкъ нашествием, да отвратимся от злоб наших. Нечестивый же царь совокупил силу многу ратных не точию своих, но иных многихъ языкъ, и поиде со многою своею суетною ратию, устремившеся, яко нецыи волцы злыи, хотяще разсторгнути христоименитое стадо словесных овецъ, хваляся и гордяся, суетная глаголя на Бога нашего, и благочестиваго царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии и царское и отеческое наследие возхитити хотяще. Слышавъ бо он, всескверный царь Муратъ-Кирей, яко благоверный царь и велики князь Федор Ивановичь всеа Русии велие благочестие преходя и своими царскими непрестанными к Богу молитвами всю богохранимую царскую державу в мире и тишине соблюдая. Сей же окаянный царь прииде вскоре в Великую Росию со многою силою своею, благочестиваго же царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии многия грады и великия села вскоре преминуя, ниже пленуя, ниже разоряя, помышляя бо в себе скверный: «Аще ли возму царствующей град Москву восхитити, тогда и сим всем могу одолети».