Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

А о греках ненешних говорил я вам, лутче было им не веровати и на отеческихъ догматех необлазиво[2834] стоять, якоже и при святейшем Филарете патриархе было. Егда приеждал из Литвы корецкой протопоп Лавреньтей сюды, к Москве, а привез с собою книгу Беседословие своего слогу[2835]. И святейший Филарет патриарх тое книги справил, понеже много было в ней ересей, и приказал о тех ересях с ним, Лавреньтие, говорить Богоявленьскаго монастыря Илье архимандриту да Печатнаго двора справщику Григорию. Да тут же сидел князь Хилков, имени ему не памятую. И многое прение было с ним, Лавреньтием, о Божестве и о церковном Божественном писании. И в прении к приличным речам говорил он, протопоп, архимариту: „А то вы на Москве греческих книг не прочитаете и не имеете у себя, сего ради всего не знаете”. И архимандрит говорил: „Мы на Москве нынешним книгам греческим не верим. Есть у нас, у государя и у святейшаго патриарха, древних греческих книг многое множество. А нынешним их книгам не верим, того ради, што они превращены”. И во всем его, Лавреньтия, препрели от Божественных Писаний, и он во всем покорилъся и прием, целовал книгу свою. И за исправление святейшаго патриарха Филарета зело ублажил, глаголя, яко воистину премудр святейший Филарет патриарх Московский и воистину, яко солнце, сияет своим благочестием.

И судите и по сему — отцы наши ведали в греках блужение в вере и не верили им, и без мятежа в православной вере жили, и Богу угодили. А Никон, хотя погубити своим коварством всех и отвести от Бога, и бутъто от грек исправляет. А вы ему и грекам поверили и велик мятеж в Велицей России учинили, и православную веру потеряли, а не исправили. А те книги, о нихъже Максим великому князю с клятвою рек и Илья архимарит поминал, от Никона потаены. „И святых уста не лгут”[2836]. Сказано от блаженнаго Максима, что в греках, по взятии Царя-града, великая скудость книжная, и сам он, блаженный Максим, учитися ходил в западныя страны, скудости ради книжной. Да и по описанию Арсения Суханова древния великия обители у них все разорены, и живут в них бусорманы, и откуду у них древним книгам быть?! И аще кто правое разсуждение имеет, той ему не верит, понеже он во всем лжет».

И власти рекли: «Плутаешь, бедной Аврамей, не ведая истинны, и приводиши свидетельства о греках и о греческих книгах неправо. То писание писали, на негоже ты съсылаешься, такия же плуты, как и вы ныне плутаете и в своих писаниях Никона антихристом называете. А антихристу быти во Иеросалиме, а не здеся. И тем людей Божиих зело возмутили есте».

И аз рек им: «О Никоне писал аз, вопрошая отца Аввакума и возвещая ему о сем, яко слично на нем, Никоне, быти сему таиньству. И ни единого слова собою не умыслих, но от многих святых отец Писания собирая, писах. Да и се писано в моем писании, яко „не испытанны суть судьбы Божия”[2837]. Только глаголю вам и ныне: по писанию святых отец прилично на нем быти сему таиньству. Есть ли он неким Божиим попущением будет паки во время, не отрекуся его тако нарещи. Есть ли вы его покинете, и Бог умирит Церковъ свою, и аз о том радуюся, аще не збудется».

И думной рек: «Аврамей, правду ты так рек и писал, что в северной стране быти антихристу. Да ведь не одне мы в северной стране, но есть, и немцы иныя[2838] в северной стране живут. И посему не испытанно, где будет».

И аз рек ему: «Да Писание многое сказует нам ясно о сем, яко быти ему в северной стране, в третием Риме, идеже Скифопол. И отступу не быти от веры, а он открыется. Тако нам апостол сказует и Златоуст толкует: он открыется, отступ учинит и отречется своея славы, и после себя приуготовит иных, да делают лютая, и по том и сам возвеличится паки[2839]. И посмотрите в моем писании, иже у вас ныне, собрав от многих святых. Да и число того зверя, иже во Апокалипсисе, в 13-й главе, истолковано от святых отец и сошлося на нынешние лета. И вы судите себе сами: от нас какое возмущение людем Божиим? Понеже мы собою ни единой черты не пременили, но как отцы наши веровали и Господу Богу угодили, и мы тако веруем».

И Павел митрополит рек прочим властем: «Враг непримиримой черньчишько! С таковым врагом при людях нельзя и говорить. Я такова врага своими руками удавити не отрицаюся, да и в грех мне не вменится сие, яко хулника Божия удавлю».

И власти прочия рекли: «Аврамей, много мы тебя увещевали и не могли в разум привести, и чисты будем мы от крови твоея. А Павел архиерей правду говорит, за таковыя хулныя глаголы твоя, яще кто тебя и убиет, не будет истязан от Бога, но еще и мзду приимет, яко хулника Божия убил. И Николай Ария заушил в ланиту[2840], не терпя хулы на Бога от него слышати. Такоже и Илия студныя Вааловы пророки заклал, но во оправдание ему вменилося»[2841].