Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

Тот враг лукавой много надо мною казньствовал[2877] и всем, стоящим в вере, рыет яму и царевым сердцем мутит. И егда стали священнику Никите[2878] ругатися, будто он за неправду стоял, а он, не претерпя их томления, дал повинную и, по Пожару[2879] ходя, прощался, не согрешив, пред народом, и аз слышах, — такое лукавство над нами творити начинают, — место гневу их дал: взявши жену и чад, убежавши, скрылся, рек в себе: «Лутше ми умрети, нежели соблазните единаго от малых, верующих правь».

И егда услышах, яко ищут мя прилежно и грамоты посылают по градом и другое моих по Христе стали истязовати, приводя в приказ, и крепите во мне, тогда аз паки пришел сам свою душу за них положити, а их чтобы свободили, пожаловали. Спаметовал аз Спаса своего слово, еже рече: «Волыни сея любве никто не имать, еже кто душу свою положит за други своя». То мое, светы, все повиновение.

ПИСЬМО НА МЕЗЕНЬ К СЕМЬЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА {69}

Юзник темничной, грешный диакон Феодор Иванов многострадальной страстотерпице Настасье Марковне радоватися о Господе и здравствовати со всеблагодатным домом, с любезными чады своими, и с добропокорливыми домочадцы; буди на всех вас благословение Господа нашего Исуса Христа отныне и до века, аминь.

Да спаси тя Христос, матушка Марковна, за любовь милосердия твоего, что пожаловала, прислала мне, темничному юзнику, въкупе з батюшкой протопопом запассцу с Лодмой — преже крупок овсяных, а ныне на лодье Иванове и богатее того сугубо — яшныя мучки и круп яшных и грешневых. Мы з батюшком ис темницы нощию, пособием Божиим и направлением святых ангел своих хранителей, вышли к брату Алексию в дом, и тут побеседовали, и с Поликарпом вашим, мезенцом. И запасу мне отец половину отделил, крупы и муки. За то вам воздаст Христос Бог милость свою во он день, чесна ваша милость во время нашия скудости. И почему[2880] у тебя, Марковна, запас куплен там, и ты зачти себе денег моих, что жена прислала.

Да писал я к вам преже сего в грамотке, — с тем же Поликарпом придет, чаю, — о покупке полпуда меду и о ином. И аще дорог мед, и вы, светы, не купите, да деньгами мне пришлите по зиме, аще Бог изволит и живы будем. А аще уморят нас зде, и вы нашим раздайте или Андрею сюда пришлите[2881], а при нас всякую посылку к Лодме присылайте, покамест живы. Тюрьмы нам зделали по сажени, а от полу до потологу — головой достать.

Да слава Христу истинному, Лазарь отец писал царю письма[2882], — другой год уже там, — и ныне велено у него с Москвы о тех писмах взять скаску, и прислать к царю, а писал страшно, и дерзновенно зело — суда на еретиков просил. Да не чаем мы — дать суд праведен. Когда еретик еретика судит вправду? Ни, ни! Никогда бо сатана сатану не изгонит, по словеси Христову. Две грамоты у него: царю да Асафу патриарху[2883], молчаливому потаковнику прелести сатанине.

И отец Аввакум посылает царю послание[2884] с сотником старым, сотник емлет у него; чаю, и аз пошлю. А список к вам послан с Поликарпом вашим; до показанных откровений отцу о царе и о себе — мое о Христе счинение, а те тайны Христовы сам писал отец до конца; и посем уже что отродится от рога того злаго[2885]! Но без суда Божия и он нам ничего не может, бедной, сотворить.

Молитеся вы все, светы, крепко о нас сотворшему нас Богу и на превелие сие дело свое избравшему. И правила, и книга «Ответ наш о православних догматех» — за руками — послано все с Поликарпом.

И ты, братец Иван[2886], порадей о пользе Церкви Христовы опасно[2887] и сотвори так, как отец приказал вам: в Соловки пошли и к Москве верным. И тут давай списывать верным человеком, иже довольны будут и иных научити, а списовали бы добрым письмом. А послание, что к тебе писано, брате Иоанне, от меня, и ты того в Соловки и не посылай, руку мою. Судите, как лучше; и в Книге все есть, отступником бы не попало: они руку мою знают, и сам рог антихристов знает, знает руку мою. Дела его тако наричют[2888].

Да и в Суздальском уезде был некто пустынник, Михаил именем, свят муж, до мору[2889] еще преставился; ныне тут и пустыня заведена над мощъми его; и тот глаголал о нем пророчески до отступления еще задолго и до Никона. Егда седе на царство он, и пришедшии неции христолюбцы в пустыню ко святому Михаилу, рабу Божию, и возвестиша ему: «Иной царь-государь воцарился ныне после отца своего». И Михаил рече им: «Несть царь, братие, но рожок антихристов». Еже и бысть ныне: видим брань его на Церковь Христову.

И о сем, как были вы в Нижном, сказа мне в монастыре страж мой темничной, Артемей суздалец. Да и впредь, братие мои вы о Христе, аз глаголю вам: добра от него не будет церкви и миру, в том ему и пропасть, в своем лукавстве, не обратен бо.

А в малыя темницы к Покрову[2890] преведут нас.