Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

И рече Господь праведным: „Приидете ко мне, благословеннии Отца моего, наследуйте уготованное вам Царьство от сложения мира”[2991]. А грешным глагола немилостивно: „Вас ради вся тварь опалена бысть”. И паки рече им Господь: „О, окаяннии и не покаявшийся, аз долго терпех! Вас ради на землю снидох и вся сотворих по человеколюбию моему, вас ради предахся, оплеван и поруган бых, вас ради за ланиту[2992] ударен бых, вас ради распятся и вся претерпех вашего ради спасения и ожидах вашего покаяния. Вы же не покаястеся, ни сохранисте повеления моего”. И паки рече ми Господь: „Отидете от мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный дияволу и аггелом его”[2993]. И с сим словом изыдоша аггели со оружии страшными, и начаша разлучати полк от полка, блуднику со блудницами, тати с татьми, и вси кождо по делом своим. И рекоша грешницы умилными гласы: „Господи, помилуй нас и отради нам мало муки[2994]”. И глаголаша к ним аггели Господни: „О, прелестнии и безумнии! Почто преобидесте поведенное спасение Творца своего и Бога?” И ударяюще оружи страшными, и пхающе[2995] в реку огненую. И се стоях аз и ужасохся.

И узрех в реце оной диявола, мучима со Июдою, и человека некоего с народы, тяшко опалена. И глагола водяй[2996]мя: „Сей Козма[2997]со ученики своими”. Инии же вне рая стояще, яко в туманне месте. И рече водяй мя: „Сии — тяшко опалени — волею прияша его учение, а иже вне рая — сии нуждею[2998]принужении Быша”. И еще видех некоего человека, во свещенной одежди ходяща, и глагола водяй мя: „Се есть авва Досифей. И слыш его глаголюща: Козма, Козма! Что се страждеши за неправое свое разьсужение? Зане укорил[2999]еси священство и таинъство[3000]и сказывал ты, яко река огненная не будет и Христос, де, чювьственно не приидет на землю судити живым и мертвым и воздати комуждо[3001]по делом его. Мы, де, так и обновимся. И тайны ты Божия ведал. Рцы нам, что есть тайна Божия?ˮ. Он же трепетен бысть, на руку свою восклоняся и молча, плача и рыдая. И паки рече он Досифей: „Что молчиши и ничтоже отвбщаеши? Тогда един мудр был еси о себе[3002], а ныне с силами мудръствуйˮ. И тогда прият река вся грешники и потече в преисподний ад, и без вести Быша, и ничтоже на ней узрех скверно.

И тогда з Господем праведни внидоша в рай. И мало преидоша, и узрех пресветло место, всяцеми цве[т]ы украшено, и в нем мужа священнолепна и во священной одежди, на нем же венец осмиуголен. И глагола ми водяй мя аггел: „Се есть авва Иов”. И глагола ми отец Иов: „Чадо, прииди ко мне”. И приидох, и даде ми нечто зело пресветло, яко некий мал укруг[3003]. И рече ми: „Чадо, сим причастишися при смерти”. И прият, и положих в недра[3004] своя, и блюдох[3005]. И се прииде ко мне некто и глагола ми: „Отдаждь укруг сей, понеже не у время[3006] сим причаститися тебе”. И взя, яко со властию. И паки тако хождах и удивляхся красоте оной. И обретох отца Феодосия[3007] и священника Леонтия[3008] во священных одеждах стояща. Тамо узрех и диякона. И глагола водяй мя: „Сей диякон, иже церковь освятил, понеже к освящению церкви приведе его аггел”[3009].