Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

Майя в 6 день, на праздник отдания Воскресения Христова, плачющу старцу в кельи в нощи той: «Литоргии нет, кому служити!» — вънезапу свет возсия неизречен и предста пред ним Спаситель наш, Господь Исус Христос, во священней одежди, препоясан по чреслех, — как во Апакалепсисе, в явлении Иоанна Богослова пишет, — и окрест его юноши светлы, белая носяще, множество, и со страхом тому предстояще. И глаголя старцу Христос: «Григорей, почто сетуеш и плачеш о сих, что на отдание моего плотню Воскресения литоргии служить некому? Дерзай сам от моего повеления, а грубостию и недостатком не отъимайся[425]. Аз и гугнивых младенцов утвержаю, исправление тем подаю, еже моею благодатию действовати». И Григорей прекрестися, паде на лицы, плачася, рече: «Грешник есмь аз, Владыко!» И паки Господь рече: «Афанасий жидовских при мори детей крести, еще младенец, а моя благодать ему споспешествовала; а Афанасий Афонский, младенец же, от детей игуменом поставлен[426], и сам прочих детей в попы и дияконы поставляше, и с ними служаше. А ты освящен, и много лет служаше святей моей церкви. Место же пусто зде; живущии же зде мнихи или християня да не будут без общения Святых моих Таин, ихъже святым моим учеником и апостолом предах на тайне вечери, да творят в мое воспоминание. Древнии же Служебники приемли, и кои книги в пустыни сей есть — по тем служи». Григорей же с словом востав от земли, кабы подъемши того кому; сила бо Божия, якоже клятся[427], сказа ми, подъя того, тому и не хотящу. И благослови его Христос рукою, глаголя: «Не сумнися, но веруй!» И абие невидим бысть от очию его. Старцу же бысть радость некая неизреченная в сердцы его, и всю ту нощь от радости плакася, помышляя неизреченное человеколюбие Божие.

Во 167-м (1658 или 1659) году приехал старец Григорей ис пустыни в царствующий град Москву и бывшу ему в царствующем граде дни многи.

Генваря в 6 день, бывшу старцу на старом своем подворье, у сына своего Феофилакта в дому, по прилучаю един бяше в храмине: внезапу свет возсия в нощи той, и паки явися ему Сын Божий, такожде во священней одежди, препоясан по чреслех, со двема юноши светлыми, сице глаголя старцу: «Григорие, почто не исповеда, яже виде, тайны, но, скрывая, таиши благодать мою?» И обратився к юношам, рече: «Возмете его и бийте». И биша его двема дубцами[428]. И егда престаша биюще, Владыце повелевшу, возставиша того юноши. Христос же рече к нему: «Иди к митрополиту Питириму[429] и возвести ему вся». И абие невидим бысть от очию его.

Григорий же убоявся и в той час напрасно[430] притече на Крутицкое подворье к митрополиту Питириму, еще прежде всенощнаго пения, на ложи ему сущу. Сущии иже в дому его, митрополита, близ его бывши, сказаша митрополиту приход старцов. Митрополит же прият его любезне, вопрошает же старца, глаголя: «Что, отче, прииде к нашему смирению безвременно?» Григорий же, плача, исповеда ему все приключьшееся ему, и како биша его юноши по повелению Владыки; моли же, да види раны, их же ношаше не от человек. Митрополит же отрече, глаголя: «Верую, отче, словесем твоим, а не искушаю! Мощен бо Господь творити преславная, яко тому подобает всяка слава, честь и держава и поклонение, со Отцем купно и с Пресвятым и Благим и Животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веком. Аминь».

СОЧИНЕНИЯ ПРОТОПОПА АВВАКУМА {9}

ЖИТИЕ ПРОТОПОПА АВВАКУМА, ИМ САМИМ НАПИСАННОЕ

Аввакум протопоп понужен бысть житие свое написати иноком Епифанием, — понеже отец ему духовной инок, — да не забвению предано будет дело Божие; и сего ради понужен бысть отцем духовным на славу Христу, Богу нашему. Аминь[431]

Всесвятая Троице, Боже и Содетелю[432] всего мира! Поспеши и направи сердце мое начати с разумом и кончати делы благими, яже ныне хощу глаголати аз, недостойный; разумея же свое невежество, припадая, молю ти ся и еже от тебя помощи прося: управи ум мой и утверди сердце мое приготовитися на творение добрых дел, да — добрыми делы просвещен — на Судище десныя ти страны причастник буду[433] со всеми избранными твоими. И ныне, Владыко, благослови, да, воздохнув от сердца, и языком возглаголю[434].

Дионисия Ареопагита о Божественных именех[435], что есть Богу присносущные[436] имена, истинные, еже есть близостные, и что виновные[437], сиречь похвальные. Сия суть сущие: сый[438], свет, истинна, живот[439]. Только четыре свойственных[440], а виновных много, сия суть: Господь, Вседержитель, непостижим, неприступен, трисиянен, триипостасен[441], царь славы, непостоянен, огнь, дух, Бог, и прочая по тому разумевай.

Того же Дионисия о истинне: «Себе бо отвержение — истинны испадение есть, истинна бо сущее есть; аще бо истинна сущее есть, истинны испадение — сущаго отвержение есть; от сущаго же Бог испасти не может, и еже не быти — несть».