Том 17 (XVII век, литература раннего старообрядчества)

Дивлюся ти, душе моя, аще, сия слышав, не плачеши. Не вем, окаянная, аще имеши ли веру Святому Писанию, слышав святых, тако подвизавшихся, да получат благая будущая, не имущая конца, и веселие, и покой неизглаголанный, и Царство Небесное, а сама хощеши зде наслаждатися и веселитися, а тамо Царствие получити и бесконечный покой. Ни, не тако, окаянная! Егда туне таковая даются? Преже потрудися и уничижи себе дозела хуждьши всякаго человека и всякия твари, якоже отцы святии твориша, и тогда почтена от Бога вельми будеши, якоже и они. Тако пожиша святии отцы, помыслиша в сердцых своих, якоже уже умроша от жизни сея и от всего деяния мирскаго, и к тому уже не вчитаху себе в живых[65], темже и предаша себя на всяку скорбь немилостивно, и в чаяние смерти на всяк день помышляше себе, и преуготовляшеся, и се обретеся им мнимая смерть живот, — и победиша врага. Без завещания бо сего умнаго некрепко всякое дело и труд духовный, и не может претерпети человек искушения во всякой нужи, и напасти, и беде. И аще не претерпит искушения, не приемлет дарования венца от Бога. Егда же уготовится и положит человек завет в мысли своей претерпети вся находящая на нь[66] скорби Бога ради, тогда нетрудно и неболезненно являются ему вся печалная и напастная от бесов и от человек, ни смерти боится, и ничтоже может разлучити таковых от любве Христовы, и верующих несуменно, и уповающих на Бога, ни скорбь, ни теснота, ни гонение, ни глад, ни прещение, ни мучение, ни смерти, — верою и упованием жизни вечныя спасает и освящает Господь рабы своя. Якоже рече Господь: «Аще имате веру и не сумнитеся, не токмо смоковничное сотворите, но аще и горе сей речете: „Двигнися и вверзися в море!” — и будет»[67]. И ничтоже не невозможно будет нам, несуменно веровавших, ничтоже есть крепчайшии несуменныя веры. Аще болим и ранимся, или к смерти приближаемся, или нужнейших потреб телесных лишаеми, никакоже миловати себя, но помышляет, яко близ есть Бог, и зрит нас, и может нужду нашу пременити. До сих бо месть и до сего предела оставляется человек, дондеже[68] изнеможет крепость телесная, и не оскудеет вера в нем, и на Бога положится несуменно. Во всех же сих нужах прежереченных вси святии победиша верою несуменною и терпением.

Аще бо ослабеет человек, бывает слабже воды; аще ли человек укрепится, бывает тверже камени. Нигдеже не оставляет Бог несуменно надеющихся на нь от всего усердия, всякаго бо человека строит, и окружает, и, яко вождями[69], направляет промысл Божий. Не являет же ся всякому, но точию прилежащим о Бозе непрестанно и впадшим во искушение его ради; и противу нужды коемуждо человеку помогает Бог: ового от смерти избавляет, овому мучение телеси облегчевает, ового в напастех утешает, овому в телесных потребах исполняет[70], ового во страстех наказует и смиряет, ового в скорбех обучает пребывати, — и несть человека, иже не под промыслом Божиим. Того ради подобает нам такову веру стяжати, и помышляти, и дерзати к подвигу, яко безсмертни суще; ведуще, яко ничтоже случится нам кроме строения[71] Божия. Якоже рече Господь: «И влас главы вашея не погибнет.

В терпении же вашем точию стяжите душа ваша»[72]. Аще ли же Владыка свободил нас печалей всех и промышляти нами[73] изволил во всех нужах наших, то которая нам печаль требе есть. Ничтоже бо по нашему умышлению бывает прочее, яко утолоченым[74] гладким путем течем без всякого препятия[75]; якоже Бог хощет, тако и строит нас. Егда бо возложит человек душю свою на Бога, и стяжет веру несуменну, и последует ей, и надежду тверду восприимет, и возложит упование и печаль свою на Бога во всех бедах и скорбех и нуждах своих, тогда веселится душа его и сердце радуется, яко по Бозе во всем путь гонит, очи же его источники слез проливают, и на самыя тыя смерти предается и дерзает. Аще ли егда кто не стяжет великаго сего оружия, посекающаго всякую скорбь и тесноту находящую, и малодушие, и двоедушие, и сомнение, яко мечем, паки же реку, совершеныя сея добродетели и безстрастия егда кто не стяжет, во всяком месте о всякой вещи и скорби малодушьствует, и сварится[76], и молвит[77], и источник смущения, и пучина страстей. Маловерие бо страшит человека во всяком месте, егда не очистился есть от страстей и препинается страхом во всякой вещи, вина же маловерию страсти. Верою же и надежею со упованием и безстрастием святии победиша всяк страх жестокий и смертный и боязнь велию, превыше силы своея, от бесов, и от человек, и от зверей, якоже и со отпадшими силами сретатися и вопреки глаголати им, сим бо и совершение и благодать обретоша и спасошася, и вся приемлюще, елико просяще у Бога.