Том 2. Рим / После Рима

I. Литературный метод вообще:

   1. Введение, 1–37 (верность жизненной правде, 1–13; единство изображения, 14–23; эпиграмматическое обобщение, 24–37);

   2. Материал литературы, 38–98 (тема, 38–40; стиль, 40–45; лексика, 46–72; метрика, 73–85; тон, манера, 86–98);

II. Первое приложение этого метода – к драме:

   1. Общие вопросы, 153–250 (правда характеров, 153–178; учет традиции, условностей и запросов публики, 179–219; экскурс о сатировской драме, 220–233; эпиграмматическое обобщение, 234–250);

   2. Частные вопросы, 251–294 (форма, 251–269; соединение хорошего или плохого содержания с хорошей или плохой формой, 270–294);

III. Второе приложение этого метода – к поэтическому творчеству:

   1. В продукте работы – 295–390 (греческое и римское отношение к форме и содержанию, 295–332; эпиграмматическое обобщение – utile и dulce, 333–346; техника как средство, 347–390);

   2. В процессе работы – 391–452 (содержание: вдохновение и призвание поэта, 391–407; форма: подлинная необходимость отделки, 408–452);

IV. Заключение: безумный поэт, 453–476.

Таким образом, цикл исканий в области композиции Горациевой «Поэтики» закончился. Оба варианта исагогических толкований (сперва – двухчленная трактовка Нордена и его продолжателей, затем – трехчленная трактовка Ростаньи и его продолжателей) показали свою несостоятельность, и исследование возвратилось к исконному пункту. При этом обнаружилась знаменательная закономерность: чем больше уточняется и совершенствуется первоначально предложенный план, тем менее строгим и логичным он становится. Схема Нордена основывалась на твердости и традиционности разделений: partes artis poeticae – genera artis poeticae, inventio – dispositio – elocutio; у Барвика первое разделение оказалось заменено другим, в традиции не засвидетельствованным, а второе осложнено τόπος’ом de imitatione, в традиции примыкавшим к другому разделу «Поэтики»118. Сходные изменения претерпела и схема Ростаньи в переработке Иммиша. Все это означало, что композиция «Поэтики» не подчиняется строгой логической схеме τέχνη: чем ближе мы подходим к содержанию «Поэтики», тем дальше отклоняемся от исагогического канона. Особенно ясно это видно из сравнения теорий Иммиша и Буайансэ: первый, чтобы приблизиться к структуре «Поэтики», производит насилие над планом Неоптолема, а второй, чтобы приблизиться к плану Неоптолема, производит насилие над структурой «Поэтики».

Рассмотрение длинного ряда попыток уложить «Поэтику» Горация в прокрустово ложе исагогической схемы показывает, что логический план не является главным в композиции этого произведения. Логическая последовательность вопросов явственна в его отдельных частях, но не она определяет расположение и связь этих частей. «Поэтика» является не только исагогической τέχνη, но прежде всего художественным произведением – poema, и строится не только по логическим, но и по эстетическим законам. До сих пор эти последние оставались вне поля зрения исследователей; теперь именно их изучению уделяется внимание119. От композиции sermo и композиции τέχνη мы переходим к композиции poema.

4