Том 2. Рим / После Рима

Основу рамки, как и в первой части, образуют начальный и конечный отрывки. Начальный отрывок (стк. 295–304) сатирически описывает поведение толпы самонадеянных поэтов, которые полагаются на свое дарование (ingenium) и не заботятся об искусстве (ars) – стк. 299 сл.: nanciscetur enim pretium nomenque poetae, si tribus Anticyris caput insanabile numquam tonsori Licino conmiserit… Конечный отрывок (стк. 452–476) рисует более подробный сатирический портрет одного из таких поэтов – стк. 452 сл.: ut mala quem scabies aut morbus regius urget aut fanaticus error et iracunda Diana, vesanum tetigisse timent fugiuntque poetam qui sapient…

Эта внешняя рамка третьей части дополняется внутренней рамкой, образуемой отрывками стк. 323–332 и 408–418. Оба эти отрывка развивают проблему, поставленную в первых стихах третьей части: что более существенно для поэта, ingenium или ars? Первый отрывок (стк. 323–332) содержит отрицательную часть программы Горация: ingenium – удел греков, которые чужды корысти и трудятся для славы (стк. 323 сл.: Grais ingenium, Grais dedit ore rotundo Musa loqui, praeter laudem nullius avaris…); у римлян, напротив, души с детства испорчены практицизмом и корыстолюбием, и поэтому ingenium римских поэтов неспособен произвести прекрасные стихи (стк. 330 сл.: át haec animos aerugo et cura peculi cum semel imbuerit, speramus carmina fingi posse linenda cedro et levi servanda cupresso?). Второй отрывок (стк. 408–418) содержит положительную часть программы Горация: ingenium и ars друг без друга одинаково бессильны, и поэтому овладение искусством необходимо для поэта – стк. 408 сл.: natura fieret laudabile carmen an arte, quaesitum est; ego nec studium sine divite vena nec rude quid prosit video ingenium: alterius sic altera poscit opem res et coniurat amice.

Таким образом, рамка третьей части посвящена рассмотрению проблемы взаимоотношения ingenium и ars, причем во внешней рамке подход к этой проблеме более ироничен, во внутренней рамке – более серьезен, хотя полемический пыл одинаково силен и там, и тут.

Усложнение композиции междурамочных отрывков третьей части заключается, во-первых, в том, что эти отрывки группируются не в два, а в три раздела, роль которых в композиции всей части различна, и, во-вторых, в том, что внутренняя рамка рассекает некоторые из этих разделов пополам, нарушая непрерывность следования отрывков, соблюдаемую в первой части.

Первый раздел третьей части составляют два отрывка – стк. 309–322 и 333–346, между которыми вклинивается внутренняя рамка (стк. 323–332)127. Содержание отрывка стк. 309–322 – истоки поэтического искусства. Во-первых, это изучение философии (стк. 309 сл.: scribendi recte sapere est et principium et fons), которое позволит создать типический образ действующего лица (стк. 316: reddere personae… convenientia cuique); во-вторых, это наблюдение жизни (стк. 317: respicere exemlar vitae morumque iubebo…), которое позволит придать индивидуальные черты каждому действующему лицу (стк. 318: vivas hinc ducere voces). Содержание отрывка стк. 333–346 – цели поэтического искусства. Таких целей две: наслаждение (delectare, iucunde) и польза (prodesse, idonea); и то, и другое пользуется одобрением известной части публики; если же поэт совместит в своем произведении наслаждение и пользу, одобрение будет всеобщим. Связь между этими двумя рассуждениями очевидна; объединяющий их раздел по своему содержанию почти полностью соответствует propositio третьей части: стк. 306 munus et officium nil sctibens ipse docedo…

Второй раздел третьей части составляют два примыкающих друг к другу отрывка: стк. 347–360 и 361–378. Содержание отрывка стк. 347–360 – погрешности, терпимые и нетерпимые в произведении искусства: простительны ошибки случайные, вызванные частным недосмотром при отделке или общим несовершенством человеческой природы (стк. 351: non ego paucis offendar maculis, quas aut incuria fudit, aut humana parum cavit natura…); и непростительны ошибки систематические, изобличающие незнакомство с ars (стк. 354 сл.: ut scriptor si peccat idem librarius usque, quamvis est monitus, venia caret…). Содержание отрывка стк. 361–378 – необходимость совершенства и нетерпимость посредственности в поэзии: в других профессиях, более близких к житейской практике, и посредственность может быть нужна и полезна, тогда как поэзия, цель которой – радовать души, или должна быть совершенна, или вообще не нужна (стк. 377 сл.: sic animis natum inventumque poema iuvandis, si paullum summo decesserit, vergit ad imum). Оба эти отрывка тесно связаны между собой, причем только из второго отрывка становится вполне понятен смысл первого (как это часто бывает у Горация): «сущность поэзии требует от нее совершенства; поэтому легче принять произведение, прекрасное в целом, хотя бы в нем и встречались случайные погрешности, чем произведение, написанное ровно, но общая посредственность которого представляет собой одну сплошную ошибку».