Том 3

бивак, его обитатели прожили в нем дольше, чем предпо¬ лагали поначалу, и теперь готовились, как видно, к спеш¬ ному и даже вынужденному отходу. Это была временная стоянка некоторой части племени, которое под водительством Матори давно вело охоту на землях, отделявших владения его народа от охотничьих угодий воинственных пауни. Жилищем служили им высо¬ кие, конусовидные сооружения из шкур самой простой и незатейливой постройки. У входа в каждое жилище вбит был в землю шест, и на нем висели щит и копье владельца, его лук и колчан со стрелами. Сваленная в беспорядке, тут же, у шеста, лежала разная утварь его жены — или двух и трех его жен, смотря по знаменитости воина,— да здесь и там выглядывал из жестких своих пеленок (сказать точ¬ ней — из древесной коры) круглолицый, спокойный мла¬ денец, подвешенный все к тому же шесту на лямках из оленьей кожи и баюкаемый ветром. Дети побольше весело барахтались и кувыркались, причем даже в этом раннем возрасте сказывалось то верховенство мальчиков над де¬ вочками, которое с годами определится во всей своей рез¬ кости. Мальчики-подростки держались в низине, где испы¬ тывали свою молодую силу, укрощая диких коней своих отцов, между тем как та или другая нерадивая девчонка нет-нет, да бросала свою работу, чтобы исподтишка полю¬ боваться их яростной, нетерпеливой отвагой. Итак, перед нами как будто была обычная картина спокойного за свою безопасность становища. Но перед шат¬ рами, над самым обрывом, собралась толпа, казалось взволнованная чем-то необычным. Несколько иссохших и злобных старух, сбившись в кучу, готовились, если будет в том нужда, подать свой голос, чтобы распалить внуков и правнуков на свершение жестоких дел, не менее для них приятных, чем для какой-нибудь римской матроны борьба и смерть гладиаторов. Мужчины разбились на группы, из которых каждая была тем крупней и влиятельней, чем больше славился своими подвигами возглавлявший ев вождь. Подростки, достигшие возраста, когда их уже можно было допускать к охоте, но еще не настолько окрепшие разумом, чтобы брать их на тропу войны, держались с краю толпы, переняв у тех, кто был для них образцом, важность осанки и сдержанность движений, которые со временем должны были стать отличительной чертой их 291

собственного облика. Несколько юношей постарше, уже загоравшиеся пылом при военном кдчче, позволили себе подойти поближе к вождям, но все же не дерзали вступить в круг совета: для них достаточным отличием было уже и то, что им разрешают ловить мудрые слова столь почита¬ емых воинов. Простые воины вели себя еще самоуверенней и без стеснения мешались в ряды не слишком именитых вождей, хоть и не брали на себя смелость оспаривать суж¬ дения кого-либо из признанных храбрецов или высказы¬ вать сомнение в разумности мер, предлагаемых наиболее мудрыми советниками племени. Сами вожди своим внешним видом примечательно роз¬ нились между собой. Их можно было разделить на две ка¬ тегории: тех, кто получил влияние благодаря своим подвигам и телесной силе, и тех, кто прославился скорее мудростью, чем воинскими заслугами. Первые были куда многочисленней и обладали большей властью. Их выде¬ ляла и горделивая осанка, и суровое выражение лица, вдвойне внушительного благодаря тем доказательствам их доблести, какие грубо начертали на нем руки их врагов. Людей же, приобретших влияние в силу духовного пре¬ восходства, было очень немного. Этих отличали живые, быстрые глаза, недоверчивость, сквозившая в движениях, а временами гневность голоса, вдруг прорывавшаяся, когда они подавали свои советы. В самом центре круга, образуемого этими избранными советниками, возвышалась фигура наружно спокойного Матори. И во внешнем его облике, и в нравственном соединились отличительные свойства всех других вождей. Утверждению его власти способствовали и ум его и сила. На нем не меньше было глубоких рубцов, чем на самых седовласых воинах племени; тело его было в расцвете мощи, отвага неколебима. Это редкое сочетание духовного и физического превосходства всех подчиняло, и самый дерзкий на этом собрании спешил потупить глаза под его угрожающим взором. Отвага и ум утвердили его верховен¬ ство, а время его освятило. Он так хорошо научился под¬ креплять власть разума властью силы, что в обществе на другой ступени развития — там, где его энергия могла бы развернуться шире,— этот тетон, наверное, стал бы за¬ воевателем и деспотом. Несколько в стороне от толпы расположились люде совсем иного рода. Более рослые и мускулистые, они со¬ 292