Том 3

тон, как только немного отдышался, постарался утихоми¬ рить разбушевавшегося бортника. Его проклятия, указал он, бесполезны и могут лишь ускорить то самое зло, за которое он грозит своею местью: он только распалит ярость в этих людях, достаточно жестоких и необуздан¬ ных, даже когда они настроены миролюбиво. Между тем траппер и вождь дакотов продолжали свой путь к шатру. Старик, пока звучали им вслед слова Мидл- тона и Поля, напряженно следил за выражением глаз Матори. Но лицо индейца оставалось недвижным: сдер¬ жанный и осторожный, он хорошо владел собой и не давал кипевшим в нем чувствам вырваться наружу. Взгляд его был прикован к скромному жилищу, куда они напра¬ влялись; и, казалось, в ту минуту все мысли вождя были заняты предстоящей встречей. Внутренняя обстановка шатра отвечала его внешнему виду. Он был просторней большинства других, более совер¬ шенной формы, сделан из лучше выделанных шкур; но на этом и кончалось превосходство. Невозможно представить себе ничего более простого, более скромного, чем домаш¬ ний быт могущественного и честолюбивого тетона, желав¬ шего казаться скромным своему народу. Набор отличного оружия для охоты, три-четыре медали, выданные канад¬ скими торговцами и политическими агентами в знак поч¬ тения к его рангу (или, скорее, в знак его признания), да несколько самых необходимых предметов обихода — вот и все, что имелось в жилище. Не было здесь и обильных за¬ пасов оленьего или бизоньего мяса: хитрый владелец шатра отлично понимал, что щедрость его окупится стори¬ цей, если он будет отдавать свою добычу племени — с тем, что ему ежедневно будут выделять изрядную долю общей. На охоте он так же превосходил других, как и на войне; но никогда не вносилась в его дом целая туша оленя или бизона. И наоборот: чуть ли не от каждого животного, до¬ ставляемого в лагерь, отрезался кусок на пропитание семьи Матори. Однако расчетливый вождь редко позволял себе принять в дар больше, чем требовалось на один день: он твердо знал, что люди скорей станут мучиться сами, чем позволят голоду (этому проклятию, вечно висящему над дикарем) зажать в своих когтях главнейшего воина пле¬ мени. Прямо под любимым луком вождя, окруженная, как магическим кольцом, копьями, щитами, дротиками и стре¬ 11 Феннмор Купер. Том III 305

лами, в свое время сослужившими добрую службу, висела таинственная колдовская сумка. Она была изукрашена вампумами и богато расшита бисером и иглами дикобраза, слагавшимися в самый хитроумный узор, какой только может измыслить индеец. Мы уже не раз отмечали свобо¬ домыслие Матори в вопросах веры; но, как ни странно, чем он меньше верил в сверхъестественные силы, тем больше чтил их эмблему. В этом противоречии сказалось все то же фарисейское правило показного благочестия: «Пусть видят люди!» Владелец шатра еще не вступал в него после возраще- пия из последнего похода. Как догадывается читатель, ша¬ тер был превращен в тюрьму для Инес и Эллен. Жена Мидлтона сидела на простом ложе из душистых трав, по¬ крытых звериными шкурами. За короткое время своего плена она уже так настрадалась, столько прошло перед ее глазами диких и неожиданных событий, что с каждым но¬ вым несчастьем, падавшим на ее склоненную голову, она все слабей ощущала тяжесть удара. Щеки ее были бес¬ кровны, темные и обычно яркие глаза были затуманены выражением неизбывной тревоги, и вся она как будто ис¬ худала, истаяла. Но при этих признаках физической сла¬ бости в ней временами проявлялась такая благочестивая покорность, такая кроткая и святая надежда озаряла ее лицо, что было неясно, жалеть ли надо несчастную плен¬ ницу или восхищаться ею. Наставления отца Игнасио были живы в ее памяти, и тихая, терпеливая, набожная девушка безропотно приняла новый поворот своей судьбы, как подчинилась бы предписанной епитимье за грехи, хотя в иные минуты природа властно восставала в ней против такого принудительного смирения. Совсем иначе вела себя Эллен. Она много плакала, и глаза у нее опухли и покраснели от слез. Щеки ее пылали от гнева, и вся она дышала отвагой и негодованием, к ко¬ торым, однако, примешивалась изрядная доля страха. Сло¬ вом, и взор и осанка невесты Поля рождали уверенность, что, если придет счастливая пора и бортник будет наконец вознагражден за своо постоянство, он найдет в своей из¬ браннице достойную подругу жизни — как раз под стать его беспечному и горячему нраву. В маленькой женской группе была еще одна, третья фигура: самая молодая, самая красивая и до последнего времени самая любимая из жен тетона. В глазах мужа она 306