Том 3

зрев ее тайную радость, Матори направился к ложу, на котором сидели пленницы, и выпрямился перед ними со всею гордостью индейского вождя. Траппер проскользнул мимо него и стал так, чтоб удобнее было переводить. Женщины, пораженные, молчали, затаив дыхание. Хоть они и привыкли к виду воинов-индейцев в их грозном бое¬ вом снаряжении, так внезапен был этот приход, так дер¬ зок красноречивый взгляд победителя, что обе в смущении и ужасе опустили глаза. Инес первая овладела собой и, об¬ ратившись к трапперу, спросила с достоинством оскорблен¬ ной аристократки, но, как всегда, учтиво, чему они обя¬ заны этим нежданным визитом. Старик колебался; однако, прокашлявшись, как будто приступая к трудному и не¬ привычному делу, он отважился на такой ответ: — Леди,— начал он,— дикарь — он дикарь и есть, и вам не приходится ждать, чтобы в голой прерии под буй¬ ным ветром соблюдались те же обычаи и приличия, что и в поселениях белых людей. Любезности и церемонии так мало весят — как сказали бы те же индейцы,— что их легко сдувает. Сам я хоть и лесной человек, а я в свое время видел, как живут большие люди, и меня не надо учить, что у них другой уклад, чем у людей, поставленных ниже. В молодости я долго был слугой; не из тех, что ме¬ чутся по дому и разрываются на части, угождая хозяину: я состоял при офицере и бродил с ним по лесам, и я знаю, как положено подходить к жене капитана. Если бы мне поручили доложить о таком госте, я бы сперва громко каш¬ лянул за дверью — предупредил бы вас этим, что пришел посторонний человек, а потом бы... — Дело не в манерах,— перебила Инес, слишком встревоженная, чтобы слушать до конца пространные объ¬ яснения старика.— Скажите, чем вызван приход вождя? — Об этом дикарь скажет вам сам... Дочери бледноли¬ цых хотят знать, почему великий тетон пришел в свое жи¬ лище. Недоуменным взглядом Матори дал понять, что считает такой вопрос ни с чем несообразным. Потом, выждав ми¬ нуту, он придал себе снисходительный вид и ответил: — Пой для ушей черноглазой. Скажи ей, что дом Ма¬ тори очень велик и что он не полон. Она найдет в нем место, и в доме никто не будет выше ее. Скажи светлово¬ лосой, что и она может остаться в доме воина и есть его дичь. Матори великий вождь. Его рука щедра. ЗС9

— Тетон! —возразил траппер и покачал головой, пока¬ зывая, что решительно не одобряет такую речь.— Слова краснокожего следует окрасить в белое, только тогда они станут музыкой в ушах бледнолицей. Если мои дочери услышат, что сказал твой язык, они закроют уши и глазам их покажется, что Матори — торговец. Теперь слушай, что скажет седая голова, а потом ты скажешь сам. Мой на¬ род — могучий народ. Солнце встает на восточной границе его страны и садится на западной. Его земля полна ясно¬ глазых смеющихся девушек, как эти, которых ты видишь... Да, тетон, я не лгу,— добавил он, уловив, что губы индейца чуть покривились от недоверия,— ясноглазых и приятных с виду, как эти перед тобой. — Может быть, у моего отца сто жен? — перебил вождь. Он положил палец трапперу на плечо и с любопыт¬ ством ждал ответа. — Нет, дакота. Владыка Жизни сказал мне: «Живи один; твоим вигвамом будет лес; крышей над ним будут облака». Но хотя я никогда не приобщался к таинству, ко¬ торое в моем народе связывает мужчину с женщиной, од¬ ного с одной, я часто видел, как действует доброе чувство, приводящее их друг к другу. Пройди по землям моего народа, и ты увидишь: дочери страны порхают по улицам города, как веселые многоцветные птицы в пору цветов. Ты их встретишь, поющих и радостных, на больших доро¬ гах страны, и ты услышишь, что леса звенят их смехом. Они очень хороши на вид, и молодые люди с большим удо¬ вольствием смотрят на них. — Уэг! — воскликнул жадно слушавший Матори. — Да, ты можешь верить тому, что слышишь, это не ложь. Но, когда юноша нашел девушку, угодную ему, он ей это скажет так тихо, что никто другой не услышит. Он не говорит: «Мой дом пуст, и в нем хватит места еще на одного». Он говорит: «Не должен ли я построить дом? И не укажет ли дева, у какого ручья желает она посе¬ литься?» Голос его слаще меда от цвета акации и про¬ никает в уши песней жаворонка. Поэтому, если брат мой хочет, чтоб его слушали, он должен говорить белым языком. Матори глубоко задумался, не пытаясь скрыть свое смущение. Так унизиться воину перед женщиной — это значило опрокинуть все устои, и, по его твердому убежде¬ нию, это умалило бы достоинство вождя. Но Инес сидела 310