Том 3

обладала несомненной при¬ влекательностью, пока им нежданно не открылась бо¬ лее тонкая прелесть бледно¬ лицей женщины. С этой зло¬ счастной минуты красота, преданность и верность мо¬ лодой индианки потеряли для него былую пленитель¬ ность. У Тачичены был пусть не столь ослепительный, как у пленной испанки, но все же светлый для ее расы, чи¬ стый и здоровый цвет лица. Карие ее глаза были нежны и лучисты, как у антилопы; голос звонкий и веселый, как песня малиновки, а ее ра¬ достный смех был как музы¬ ка леса. Среди дакотских де¬ вушек Тачичеиа (или Лань) слыла самой веселой и самой желанной невестой. Ее отец был прославленным воином, а братья уже легли костьми на далеких и страшйых тро¬ пах войны. Не было числа молодым храбрецам, посылав¬ шим дары в жилище ее родителей, но ни одного из них она не слушала, пока не явился посланец от великого Ма~ тори. Правда, она стала его третьей женой, но зато, как знали все, самой любимой. Их союз длился лишь два коротких года, и плод его сейчас лежал у ее ног и мирно спал, завернутый, как полагалось, в мех и бересту — сви¬ вальники индейского младенца. В то мгновение, когда Матори и траппер появились у входа в шатер, молодая жена тетона сидела на грубой скамье, переводя свой кроткий взгляд, изменчивый, как ев чувства,— то нежный, то восторженный,— со своего мла¬ денца на те невиданные создания, которые наполнили ее молодой неискушенный ум удивлением и восхищением. Хотя Инес и Эллен были у нее перед глазами целый день, сколько она ни смотрела на них, ее ненасытное любопыт¬ ство, казалось, лишь росло. Они ей представлялись чем-то 307

совершенно отличным от женщин прерии — существами иной природы, иных условий жизни. Даже загадка их сложной одежды оказывала свое тайное действие на ее простую душу; но сильнее всего ее пленяла их женская грация, которую одинаково чувствуют все народы. Все же, хотя в простоте души она признавала превосходство чуже¬ земок над скромной прелестью девушек сиу, это не вы¬ зывало в ней злобной зависти. Муж сейчас впервые после возвращения из недавнего набега навестил шатер, а он всегда представал ее мыслям как суровый воин, не сты¬ дившийся в часы досуга дать волю более мягким чувст¬ вам отца и супруга. Мы везде старались показать, что Матори, сохраняя отличительные свойства истого воина прерий, в то же время далеко опередил свой народ, немного уже приоб¬ щившись цивилизации. Ему часто доводилось иметь дело с канадскими купцами и солдатами пограничных отрядов, и общение с ними опрокинуло многое в тех дикарских представлениях, которые он всосал с молоком матери, но не дало взамен других, достаточно определенных, чтобы от них была какая-то польза. Его суждение было не так верным, как хитрым, а философия больше смелой, чем глубокой. Как тысячи более просвещенных людей, вообра¬ жающих, что они могут, опираясь только на отвагу, пройти через все испытания жизни, он умел приспособить свою мораль к обстоятельствам и следовал себялюбивым побуждениям. Конечно, эти особенности его характера надо понимать применительно к индейскому быту, хоть нам и нет нужды оправдываться, когда мы отмечаем сходство между людьми, обладающими, по существу, од¬ ной и той же природой, как бы ни видоизменилась она в различных условиях жизни. Невзирая на присутствие Инес и Эллен, в шатер своей любимой жены воин-тетон вошел как хозяин — твердой поступью и с властным выражением лица. Его мокасины ступали бесшумно,, но звон браслетов и серебряных побря¬ кушек на гетрах достаточно ясно возвестил о его прибли¬ жении, когда он откинул у входа в шатер завесу из шкур и предстал его обитательницам. От неожиданной радости с губ Тачичены сорвался легкий крик, но она мгновенно подавила волнение: замужней женщине ее племени не подобало обнаруживать свои чувства. Не отвечая на роб¬ кий, брошенный исподтишка взгляд молодой жены, пре¬ 308