Том 3

— Странное требование! — пробормотал молодой чело¬ век, переводя взгляд с одного па другого, как будто изу¬ чая, что представляют собою эти трое, и взвешивая, на чьей стороне сила. Потом, пошарив у себя на груди, он извлек маленькую шкатулочку и, с «достоинством подав ее доктору, сказал: — Из этого вы увидите, сэр, что я имею достаточное право путешествовать по стране, которая ныне находится во владении Американских Штатов. — Посмотрим! — провозгласил натуралист, разворачи¬ вая большой, сложенный в несколько раз пергамент.— Ага, подпись философа Джефферсона! 1 Государственная печать! Вторая подпись г- военного министра! Вот как! Свидетельство о присвоении Дункану Ункасу Мидлтону звания капитана артиллерии. — Кому, кому? — подхватил траппер, который в про¬ должение всего разговора сидел и жадно вглядывался в незнакомца, в каждую черточку его лица.— Какое имя? Вы назвали его Уикасом? Ункас? Там написано — Ункас? — Так меня зовут,— несколько высокомерно отозвался юноша.— Это имя индейского вождя, которое с гордостью носим мой дядя и я. Оно нам дано в память большой услуги, оказанной нашей семье одним воином в давних войнах. — Ункас! Вы его назвали Ункасом! — повторил трап¬ пер и, подойдя к юноше, откинул с его лба черные кудри без малейшего сопротивления со стороны их изумленного обладателя.— Ага! Глаза мои стары и не так остры, как в ту пору, когда я и сам был воином, но я узнаю в сыне облик отца! Его лицо мне сразу напомнило кого-то, едва он подошел. Но многое, мпогое прошло с тех далеких лет перед моими слабеющими глазами, и я не мог припом¬ нить, когда и где я встречал человека, похожего на него! Скажи мне, мальчик, под каким именем известен твой отец? — Он был офицером Штатов в войне за независимость и иосил, понятно, то же имя, что и я,— Мидлтон; а брата моей матери звали Дункан Ункас Хейворд. — Снова Ункас! Снова Ункас! — отозвался старик.— А его отца? — Точно так же, но без индейского имени. Ему с моей •Томас Джефферсов (1743—1821) — американский го¬ сударственный деятель и философ. С 1801 по 1803 год был прези¬ дентом США. 119

бабушкой и была оказана та услуга, о которой я уно- мянул. — Я знал! Я так и знал! — закричал дрогнувшим го¬ лосом старик, и его обычно неподвижное лицо задерга¬ лось,. как будто названные юношей имена пробудили давно дремавшие чувства, связанные с событиями былых времен.— Я так и знал! Сын или внук, не все ли равно — та же кровь, то же лицо! Скажи мне, тот, кого зовут Дун¬ каном, без «Ункас»... он еще жив? Молодой человек печально покачал головой и ответил: — Он умер в преклонных годах, уважаемый всеми. Был любим и счастлив и дарил счастье другим! — В преклонных годах? — повторил траппер и огля¬ дел свои иссохшие, но все еще мускулистые руки.—Да, он жил в поселениях и был мудрым лишь на их особый лад. Но ты часто виделся с ним; тебе случалось слышать от него рассказ об Ункасе и о жизни в глухих лесах? — О, не раз! Он был в свое время королевским офи¬ цером; но, когда разгорелась война между Англией и ее колониями, мой дед не забыл, где он родился, и, отбросив пустую приверженность титулу, сохранил верность родной стране: был с теми, кто сражался за свободу. — Он рассудил правильно, а главное — послушался голоса крови! Сядь рядом со мной и перескажи мне все, о чем говаривал твой дед, когда уносился мыслью к чуде¬ сам лесов. Юноша улыбнулся, дивясь не так пастойчивости ста¬ рика, как его волнению; но, видя, что всякая тень враж¬ дебности исчезла, он, не колеблясь, подчинился. — Да-да, рассказывай трапперу все по порядку, с «фи¬ гурами речи»,— сказал Поль, преспокойно подсаживаясь к капитану с другого бока.— Старость любит перебирать предания былых времен, да и я тоже не прочь послушать. Мидлтон опять улыбнулся — на этот раз, пожалуй, несколько насмешливо. Однако, ласково поглядев на трап¬ пера, он так повел свою речь: — Это длинная и во многом печальная повесть. При¬ дется рассказывать о всяких ужасах и кровопролитии, потому что индейцы на войне жестоки и беспощадны. — Ладно, выкладывай все как есть, приятель,— на¬ стаивал Поль. — Мы у себя в Кентукки привыкли к таким делам, и мне, скажу вам, история не покажется хуже, если в ней снимут два-три скальпа. 120