Том 3

подчиняясь неугасшему чувству, принялось выдумывать для сына всевозможные злые несчастья. Может быть, он и вправду, как намекнул Эбирам, взят в плен индейцами, вышедшими поохотиться в окрестностях на буйволов; или могла его постичь еще более страшная участь! Так думала мать, а мрак и тишина придавали силу тайному голосу сердца. Взволнованная этими думами, отгонявшими сон, Эстер оставалась на своем посту и с той остротой восприятия, которую у животных, стоящих в смысле интеллекта не мно¬ гим ниже этой женщины, мы зовем инстинктом, прислу¬ шивалась к шумам, какие могли бы указать на прибли¬ жение шагов. Наконец ее желания как будто сбылись: послышались долгожданные звуки, и вот уже она разли¬ чила у подножия скалы силуэт человека. ~ Ну, Эйза, ты вполне заслужил, чтоб тебя оставили ночевать па голой земле! — заворчала женщина с резкой переменой в чувствах, ничуть не удивительной для вся¬ кого, кто давал себе труд изучать противоречивость и разнообразие человеческих характеров.—Да хорошо бы еще, чтоб на самой твердой! Эй, Эбнер, Эбнер! Ты что там, Эбнер, уснул? Посмей только открыть проход, пока я не сошла вниз! Я хочу посмотреть сама, кто это там вздумал беспокоить среди почи мирную — да, мпрпую и честную семью! — Женщина! — рявкнул голос, которому говоривший старался придать внушительность, хотя и опасался пепри- ятных последствий.— Женщина, пменем закона запрещаю тебе метать с высоты какой-пибудь адский снаряд! Я сво¬ бодный гражданип и землевладелец, имеющий диплом двух университетов, и я требую уважения к своим пра¬ вам! Поостерегись совершить покушение или же убий¬ ство, непреднамеренное пли предумышленное. Это я — ваш amicus \ ваш друг и спутник. Это я! Овид Бат! — Кто? — спросила Эстор срывающимся голосом, едва донесшим ее слова до ушей человека, тревожно ловившего их внизу.— Так ты не Эйза? — Нет, я не Эйза, я доктор Батциус! Разве я не сказал тебе, женщина, что тот, кого ты держишь за порогом, имеет все права на дружеский и даже почетный прием? Или ты вообразила, что я животное из класса амфибий и могу раздувать легкие, как кузнец свои мехи? • Друг (лат.). 131

Натуралист еще долго понапрасну надрывал бы грудь, если бы Эстер была единственной, кто его слышал. Разо¬ чарованная и встревоженная, женщина уже улеглась на своей соломенной подстилке и в безнадежном равнодушии приготовилась отойти ко сну. Зато Эбнера, поставленного внизу на часах, крики разбудили, и так как теперь он уже настолько очнулся, что узнал голос врача, тот незамедли¬ тельно был пропущен в крепость. Доктор Батциус, вне себя от нетерпения, прошмыгнул в тесный проход и уже начал трудный подъем, когда, оглянувшись на приврат¬ ника, остановился, чтобы сделать ему наставление, весьма, как полагал он, солидным тоном: — Эбнер, у тебя наблюдаются опасные симптомы сон¬ ливости! Они явственно проступают в склонности к зе¬ воте и могут оказаться губительными не только для тебя, но и для всей семьи твоего отца. — Ох, ошибаетесь доктор, очень даже ошибаетесь,— возразил юноша, зевая, как сонный лев.— У меня этого вашего симптома не было и нет, а что касается отца с детьми, так, по-моему, от кори и ветряной оспы наша семья уже много месяцев, как окончательно отделалась. Натуралист удовольствовался своим коротким предо¬ стережением и уже одолел половину крутого подъема, а юноша еще продолжал обстоятельно оправдываться. До¬ бравшись до вершины, Овид приготовился к встрече с Эстер: он не раз получал самые ошеломительные дока¬ зательства неисчерпаемых возможностей ее речи и в бла¬ гоговейном трепете ожидал, что сейчас навлечет на себя новую атаку. Но, как, может быть, предугадал читатель, он был приятно разочарован. Тихонько ступая и робко поглядывая через плечо, как будто он опасался, что сей¬ час на него хлынет поток чего-нибудь похуже ругани, доктор пробрался в шалаш, назначенный ему при распре¬ делении спальных мест. Спать он, однако, не лег, а сидел и раздумывал над тем, что видел и слышал за день, пока в хижине Эстер не послышалась возня и ворчанье, показавшие, что ее оби¬ тательница не спит. Понимая, что ему не осуществить своего замысла, пока он не обезоружит этого цербера в юбке, доктор, хоть и очень не хотел услышать вновь ее речь, почел необходимым завязать разговор. — Вам как будто не спится, моя любезнейшая, моя достойнейшая миссис Буш? — сказал он, решив прибег¬ 132