Том 3

обежала по циферблату половину нового круга, Мидлтон встал и объявил свое решение пойти за опоздавшей и про¬ водить ее к отцу. Уже совсем стемнело, и небо заволокло густой тучей, что в этих местах безошибочно предвещает бурю. Подго¬ няемый грозной приметой чуть ли не больше, чем тайной своей тревогой, он широким и быстрым шагом поспешал к хижине Инесильи. Двадцать раз он останавливался, когда ему чудилось, что Инес, воздушная, легкая, спешит ему навстречу, и двадцать раз, поняв, что обманулся, дол¬ жен был продолжать свой путь. Он дошел до хижины, постучался, открыл дверь, переступил через порог и уже стоял перед старой кормилицей, а все еще не встретил ту, кого искал: она уже ушла отсюда домой. Подумав, что раз¬ минулся с нею в темноте, Мидлтон прошел обратно тот же путь, но лишь для нового разочарования: Инес домой не приходила. Никому не сказав о своем намерении, новобрачный с трепетом сердца направился к той уединенной беседке, где недавно подслушал молитву жены. Здесь его опять по¬ стигло разочарование. И дальше все поплыло в мучитель¬ ной неясности сомнений и догадок. Первые часы Мидлтон, втайне не очень уверенный, каким побуждениям следовала его жена, искал ее сам, никому ничего не говоря. Но, коща день угас, а она так и пе вернулась к отцу и мужу, он отбросил стеснение и объявил во всеуслышание о ее непонятном исчезновении. Теперь о пропавшей Инес расспрашивали прямо и от¬ крыто; ио по-прежнему без успеха. Никто ее не видел, и никто не слышал о ней с той минуты, как она вышла от кормилицы. Проходил день за днем, а немедленно начатые розыски не приносили ничего нового, и наконец большинство дру¬ зей и родственников отказались от надежды когда-нибудь свидеться с нею. Такое необычайное происшествие, понятно, не могли быстро придать забвению. Оно породило всяческие слухи, нескончаемые пересуды п немало диких измышлений. Наводнившие страну новые поселенцы — то есть те из них, у кого среди множества хлопот еще оставалось время подумать о чужой беде,— в большинстве своем пришли к бесхитростному заключению, что исчезнувшая новобрач¬ ная покончила с собой. Отец Игнасио терзался сомнениями

и тайными угрызениями совести; но, как разумный полко¬ водец, он постарался обратить печальное событие к своей выгоде в предстоящем походе за веру. Повернув свою батарею, он стал нашептывать на ухо то одному, то дру¬ гому из вернейших своих прихожан, что он-де в Мидлтоне обманулся, ибо душа молодого человека, как ныне он с прискорбием убедился, окончательно увязла в зыбучих песках ереси. Воинствующий священник опять стал пока¬ зывать священные реликвии и снова начал заговаривать па щекотливую тему о том, что и в наши дни возможны чудеса. И вот среди верующих пошел слух, постепенно превратившийся в местное поверье, будто Инес живою вознеслась на небо. Дон Аугустин, конечно, по-отцовски горевал, но скорбь его, пылкая поначалу, быстро отгорела — недаром же он был креолом. Как и его духовный наставник, он начал думать, что с их стороны было ошибкой отдать еретику такую чистую, юную, прелестную, а главное, такую благо¬ честивую девушку! Отец готов был уверовать, что несча¬ стье, поразившее его на старости лет, явилось карой за его самонадеянность и недостаточную привержеппость к вековым обычаям. Правда, когда дошла до него ходившая среди прихожан молва, их простодушная вера принесла ему утешение; но природа брала свое, и в уме старика за¬ кипала мятежная мысль, что все же его дочь рановато обрела сокровище небесное взамен земных богатств. Но Мидлтон, так неожиданно утративший возлюблен¬ ную, невесту, жену,— Мидлтон был почти раздавлен тя¬ жестью внезапного и страшного удара. Сам воспитанный в более рационалистической вере, он, гадая о судьбе Инес, поддавался .тишь тем опасениям, какие подсказы¬ вала мысль об известном ему суеверном взгляде девушки на его «ересь». Не к чему останавливаться на его душев¬ ных терзаниях, на всяческих предположениях; надеждах, разочарованиях, выпавших ему на долю в первые недели его горя. Ревнивые подозрения об истинных побуждениях Инес и тайная уверенность, что она еще будет найдена, не по¬ зволяли ему ни усердней повести поиски, ни вовсе от пих отказаться. Но время шло, и все менее вероятной стано¬ вилась гнетущая догадка, что Инес умышленно покинула его — хотя, возможно, лишь на время,— и он постепенно склонялся к более мучительному убеждению, что ее уже