Том 3

настолько краток, насколько это совместимо с нашим же¬ ланием удовлетворить тех читателей, которые не терпят, чтобы лицо, взявшее на себя обязанность историка, остав¬ ляло какой-то пробел и понуждало их бесплодное вообра¬ жение этот пробел заполнять. В войсках, направленных правительством Соединенных Штатов принять во владение новоприобретеиную терри¬ торию на Западе, имелся отряд, возглавляемый тем моло¬ дым офицером, которому довелось играть такую замет¬ ную роль в последних картинах нашей повести. Мирные, бездеятельные потомки колонистов прежнего времени при¬ няли своих новых соотечественников без недоверия, ибо им было известно, что передача несет для них завидную перемену: из подданных монарха они превращались в граждан республики, где царствует закон. Новые прави¬ тели держались очень скромно, не злоупотребляя предо¬ ставленной им властью. Однако при таком нежданном сме¬ шении питомцев свободы с угодливыми ставленниками абсолютной монархии, протестантов — с католиками, предприимчивых людей — с бездеятельными должен был пройти известный срок, пока совершилось бы слияние несходных элементов общества. Как всегда, достижению желанной цели должно было способствовать благотворное влияние женщины. Неодолимая сила владычицы-любви опрокидывала преграды, воздвигнутые предубеждением и религией, и вскоре брачные союзы стали закреплять рож¬ денную обстоятельствами политическую связь между двумя национальностями, столь различными по воспита¬ нию, обычаям и образу мыслей. Среди новых хозяев края Мидлтон был одним из пер¬ вых, кто подпал под чары коренной луизианки. В непо¬ средственном соседстве с местом, куда он был назначен, проживал глава одной из тех старинных колониальных семей, которые уже не первый век мирно прозябали в покое, праздности и богатстве испанских провинций. Когда-то он был офицером на службе испанской короны, но покинул Флориду и перебрался в соседнюю провин¬ цию, к французам, так как там получил в наследство богатое поместье. Имя дона Аугустина де Сертавольос было мало кому известно за пределами городка, где он обосновался. Зато он находил для себя тайную утеху, показывая своей единственной дочери это имя в больших заплесневелых свитках старинных грамот, где оно значи¬ 168

лось среди имен вельмож и героев Старой и Новой Испа¬ нии. Этот факт, столь важный для него и незначительный для всякого другого, был основной причиной его одино¬ чества. В то время как его соседи, живые и общительнее галлы, с готовностью открывали свои двери перед каждым новым гостем, дон Аугустин предпочитал держаться от всех в стороне, видимо вполне довольный обществом до¬ чери, девушки, едва вышедшей из детских лет. Однако юная Инес не была так равнодушна к окру¬ жающей жизни. И, когда она слышала военную музыку, вечерами разливавшуюся в воздухе, когда видела новое знамя, реющее над холмами неподалеку от обширного имения ее отца, в ней пробуждалось любопытство, кото¬ рое не зря признается отличительным свойством ее пола. 13се же прирожденная застенчивость и та особенная от¬ чуждающая томность, которая в тропических провинциях Испании придает женщинам своеобразное очарование, держала ее в своих, казалось бы, нерасторжимых узах; и более чем вероятно, что, если бы Мидлтону не случилось оказать какую-то услугу ее отцу, молодые люди долго бы еще не встретились и девушка, уже вступившая в тот возраст, когда сердце тянется к любви, отдала бы свои чувства другому. Но провидению или, если угодно, року (прибегнем к не столь торжественному, но более классическому слогу) угодно было иначе. Надменный и недоступный дон Аугу¬ стин все же слишком гордился своей принадлежностью к свету, чтобы преступить его закон. Из признательности к Мидлтону он открыл офицерам гарнизона двери своего дома и завязал с ними хоть и сдержанные, но учтивые отношения. Сдержанность эта постепенно отступала перед любезностью и чистосердечием молодого, неглупого капи¬ тана, и вскоре богатый землевладелец не меньше своей дочери радовался всякий раз, когда знакомый стук в во¬ рота возвещал о желанном госте — командире форта. Нет нужды распространяться о впечатлении, произве¬ денном на солдата чарами Инес, или затягивать рассказ подробным отчетом о том, как его образованность, изящ¬ ные манеры, мужественная красота и безраздельное вни¬ мание все сильнее действовали на чувствительную душу романтической и пылкой шестнадцатилетней затворницы. Для наших целей достаточно будет сказать, что отти полю¬ били друг друга; что юноша не замедлил открыться 169