Том 4

и извинения и предпочтут найти удовлетворение в том, чтобы отомстить нам? Полуорт презрительно улыбнулся, и даже его тяжелая поступь стала как будто бы более упругой, когда он гор¬ деливо ответил: — Это была скверная история, майор Линкольн, -по¬ зорная, если хочешь, история, однако поверь тому, кто хорошо знает здешний народ: никто не решится мстить нам из-за угла, ну, а чтобы отыграться в открытом бою — это им просто не по силам. Я, майор Линкольн, два года провел в глубине страны — в трехстах милях от населен¬ ных мест, — продолжал Полуорт, не поворачивая головы и не сводя пристального взгляда с уходившей вдаль до¬ роги, — и я^знаю страну, знаю, чем она располагает. Так вот, должен тебе сообщить, что в ее пределах не сыщется ни одного сколько-нибудь пригодного в пищу предмета — будь то колибри или бизон, артишок или арбуз, — кото¬ рого мне не пришлось бы в свое время отведать, и поэто¬ му я могу с уверенностью сказать и скажу, не колеблясь, что колонисты никогда не полезут в драку. Даже если бы им захотелось воевать, у них нет для этого необходимых средств. — А может быть, вы, сударь, слишком большое вни¬ мание уделяли животным, населяющим эту страну, и это помешало вам постичь дух населяющего ее народа? — до¬ вольно резко возразил Лайонел. — Одно тесно связано с другим: скажи мне, какой пи¬ щей питается тот или иной человек, и я скажу тебе, какая у него натура. Люди, которые сначала едят пудинг, а по¬ том мясо, как эти колонисты, не могут быть хорошими солдатами, потому что они притупляют свой аппетит еще до того, как полноценная Мясная пища попадает в... — Избавь меня, прошу, от дальнейших подробно¬ стей! — прервал его Линкольн. — Уже более чем доста¬ точно было сказано для того, чтобы доказать превосход¬ ство европейцев над американцами, и твои рассуждения убедили меня окончательно. — Парламент должен сделать что-то для семей по¬ гибших. — Парламент! — с горечью повторил Лайонел. — Да, конечно, нас призовут вынести резолюцию, в которой бу¬ дут восхваляться решительность нашего полководца и от¬ вага солдат. А затем, когда мы в сознании своего вообра-* 121

жаемого превосходства нагромоздим на причиненное нами зло еще целую кучу всевозможных оскорблений и обид, тогда, возможно, в знак нашей щедрости мы великодушно проголосуем, чтобы вдовам и сиротам выдали несколько жалких грошей. — Прокормить шесть-семь выводков молодых янки —* это не такой уж пустяк, майор Линкольн, — возразил По- луорт, и надеюсь, что на этом вся эта прискорбная история и закончится. Сейчас мы направляемся в Кон¬ корд, где нас ждет благодатный отдых под сенью крыш и припасы, собранные по приказу их доморощенного парла¬ мента. Вот какая мысль поддерживает меня, не то я дав¬ но свалился бы с ног от усталости в этой сумасшедшей гонке, которую устроил нам старик Питкерн — он, никак, вообразил себя на охоте, а нас принимает за свору гон¬ чих! Высказанное капитаном мнение о трусости американ¬ цев не удивило Лайонела — ему уже не раз приходилось слышать подобного рода высказывания, — но высокомер¬ но-пренебрежительный и непререкаемый тон и оскорби¬ тельность суждений Полуорта о его соотечественниках за¬ дели его своей несправедливостью, и он продолжал путь в молчании* да и капитан вскоре утратил свою говорли¬ вость — усталость его сморила. Бесконечные учения, на которые столь часто жало¬ вался капитан, теперь сослужили им всем неплохую службу. Нетрудно было заметить, что тревога охватила весь край, и на вершинах холмов по обе стороны дороги то и дело появлялись кучки вооруженных людей; впрочем, ни единой попытки отомстить за убитых в Лексингтоне сделано не было. И английские войска продвигались фор¬ сированным маршем только из опасения, что колонисты могут перевести свои склады куда-нибудь в другое место, после чего разыскать их будет невозможно. Но чтобы аме¬ риканцы осмелились преградить дорогу отборным частям английской армии — такая мысль никому не приходила в голову. Солдаты уже 'зубоскалили по поводу слабого со¬ противления, оказанного американцами в утренней пере¬ стрелке, и говорили, что, верно, потому и называют их «мгновенными», что они так проворно бросаются наутек. Словом, самая отборная брань и грубые насмешки, на ка¬ кие только способно невежество в соединении с заносчи¬ востью, щедро изливались на головы колонистов, проявив- 122