Том 6. Западня

Жервеза поблагодарила. Она бегом бросилась в «Западню» с твердым намерением выцарапать мужу глаза. Моросил дождик, и от этого прогулка не становилась приятнее. Но когда Жервеза добралась до «Западни», мысль, что ей самой не поздоровится, если она разозлит Купо, сразу охладила ее пыл, и она остановилась перед дверью. Окна кабака были освещены, газовые рожки слепили глаза, на стенах разноцветными пятнами лежали блики от бутылок и графинов. Жервеза на мгновение замерла, прильнув лбом к стеклу, и между двумя бутылками, стоявшими на витрине, разглядела Купо: он сидел с приятелями за оцинкованным столиком в глубине зала, и темные фигуры расплывались в синеватом табачном дыму; не слыша их голосов, забавно было смотреть, как они размахивают руками и, выпучив глаза, трясут головой. Боже правый, как это мужчины могут бросать дом, семью и часами торчать в мерзкой дыре, где и дышать-то нечем?! Струйки дождя потекли ей за шиворот; она выпрямилась и, не решаясь войти в «Западню», уныло побрела по внешним бульварам. Ну и влетит же ей, если Купо ее увидит, — он не терпит, когда его выслеживают. Да и, кроме того, кабак неподходящее место для порядочной женщины. Однако на бульваре было грязно, мокро, она скоро продрогла и испугалась, что, пожалуй, еще расхворается. Дважды она возвращалась обратно и, остановившись у витрины, снова прижималась лбом к стеклу — этакая досада, проклятые пьяницы посиживают себе в тепле, пьют и горланят. Яркий свет «Западни» отражался в лужах, вскипавших под дождем мелкими пузырьками. Всякий раз, как дверь кабака отворялась и тут же оглушительно хлопала, Жервеза отскакивала от витрины прямо в лужу. Наконец она выругала себя дурой, открыла дверь и решительно направилась к столику Купо. Что там ни говори, а она пришла за мужем, это ее право, тем более что сам Купо обещал сводить ее вечером в цирк. Будь что будет, она не хочет раскиснуть под дождем, как кусок мыла.

— Ба, да это ты, старуха?! — закричал кровельщик, давясь от хохота. — Ну и потеха! Право же, потеха!

Все смеялись — Бурдюк, Биби Свиной Хрящ, Ненасытная Утроба, он же Бездонная Бочка. Да, они тоже находили это очень забавным, а почему — и сами не знали. Жервеза стояла молча, слегка опешив. Купо был, видно, хорошо настроен, и она отважилась спросить:

— Ну как, идем мы или нет? Надо поторапливаться. Мы еще поспеем к концу представления.

— Да я и встать-то не могу, прилип, ей-богу прилип, — ответил Купо, продолжая смеяться. — Попробуй, если не веришь, потяни меня за руку, да сильнее, черт возьми! Тащи сильнее, говорят тебе, ну же! Вот видишь, подлец Коломб привинтил меня к скамейке.

Жервеза вошла во вкус игры; когда же она отпустила руку мужа, остальным приятелям так понравилась эта забава, что они сбились в кучу, толкая друг друга и ревя, как ослы, которых чистят скребницей. Кровельщик громко хохотал, разевая пасть во всю ширь.

— Дурища ты! — проговорил он наконец. — Почему б тебе не присесть на минутку? Сидеть здесь все же лучше, чем шлепать под дождем… Ну да, я опоздал, был занят. Нечего кривить рожу, не поможет… Эй вы, потеснитесь!

— Может, вы согласитесь присесть ко мне на колени? — любезно предложил Бурдюк, обращаясь к Жервезе. — Тут вам будет помягче.