Том 6. Западня

Не желая привлекать к себе внимание, Жервеза взяла стул и села в трех шагах от столика. Она поглядела на то, что пьют мужчины, — желтое зелье отливало золотом в их стаканах; на столе образовалась маленькая лужица, и Ненасытная Утроба, он же Бездонная Бочка, макал в нее палец и, разговаривая, выводил крупными буквами женское имя «Элали». Жервеза нашла, что Биби Свиной Хрящ совсем истрепался и стал худ как щепка. У Бурдюка нос посинел и расцвел наподобие махрового георгина. Всех четверых словно вываляли в грязи: взъерошенные липкие бороды напоминали метлы золотарей, рабочие блузы были засалены и порваны, руки перепачканы, ногти в трауре. И все же с ними еще можно было водить компанию, правда, они пили с шести часов вечера, но их пока не совсем развезло, и все четверо держались молодцом. Возле стойки Жервеза заметила двух других пьянчуг, эти уж до того наклюкались, что проносили стаканчики мимо рта и опрокидывали их себе за ворот. Грузный папаша Коломб, расставив огромные ручищи, которым позавидовал бы любой вышибала, невозмутимо разливал вино и водку. Было очень жарко, дым от трубок поднимался к потолку и при ослепительном свете газовых рожков клубился как сизый туман, понемногу обволакивая посетителей; из-за этой завесы доносился невнятный гул — крики сиплых голосов, звон стаканов, ругань и удары кулаком по столу, звучавшие как громовые раскаты. Недаром Жервеза морщилась: такое зрелище не больно-то приятно для женщины, особенно с непривычки; она задыхалась, глаза ее слезились, голова отяжелела от винных паров, которыми пропитался весь зал. Внезапно Жервеза почувствовала щемящую тоску, будто ей грозила какая-то опасность. Она обернулась и увидела перегонный куб, дьявольскую машину, которая работала полным ходом под стеклянной крышей узенькой пристройки и глухо рокотала, словно адская кухня для спаивания людей. Вечером вид у змеевиков был еще более мрачный, чем днем, лишь на сгибах медных трубок вспыхивали большие красноватые звезды; тень от машины падала на заднюю стену, и Жервезе мерещились всякие ужасы — хвостатые чудища с разинутой пастью, грозящие поглотить всех посетителей.

— Ну чего ты надулась, сорока? — спросил Купо у жены. — Знаешь, мы тут не любим постных лиц!.. Говори, что будешь пить?

— Ничего не буду, — ответила прачка. — Я с утра не ела.

— Вот потому-то и надо выпить: опрокинешь рюмочку, и легче станет.

Видя, что Жервеза все еще хмурится, Бурдюк вновь выказал себя галантным кавалером.

— Госпожа Купо, верно, любит сладкие вина, — пробормотал он.

— Я люблю людей, которые не пьянствуют, — сказала она сердито. — Да, я люблю, чтобы они приносили получку домой и, давши слово, держали его.

— Так вот что тебе не по нутру?! — воскликнул кровельщик, продолжая смеяться. — Ты хочешь получить свою долю. Почему ж ты отказываешься от угощения, дуреха?.. Пей, в накладе не останешься.

Жервеза пристально, серьезно взглянула на мужа, глубокая морщинка залегла у нее между бровей. И она ответила, медленно выговаривая слова:

— Что ж, ты прав, неплохо придумал. Уж коли на то пошло, будем вместе пропивать получку.

Биби Свиной Хрящ пошел заказать стаканчик анисовки. Жервеза придвинулась к столику. Смакуя настойку, она вдруг вспомнила, что много лет назад, когда Купо ухаживал за ней, они сидели в той же «Западне», в уголке за дверью, и вместе пили сливянку. Тогда она съела только сливу, а пьяный сок оставила на дне. Теперь же принялась за ликеры. Да, она знает себя, силы воли у нее ни на грош. Стоит ее легонько толкнуть, и она покатится под гору, а тогда пошла-поехала — ничто уж ее не остановит. Впрочем, анисовка пришлась ей по вкусу, хотя и показалась слишком сладкой, даже приторной. И глоток за глотком она смаковала настойку, слушая, как Ненасытная Утроба, он же Бездонная Бочка, рассказывает о своей любовнице, толстухе Элали, той самой, что торгует вразнос рыбой. Ну и продувная же баба: везет тележку по улице, а сама за версту чует, в каком кабаке засел ее дружок; как ни охраняют, как ни прячут его товарищи, Элали непременно его застукает; а вчера запустила ему в рожу камбалой, чтобы неповадно было гулять, когда другие работают. Ну и потеха! Биби Свиной Хрящ и Бурдюк просто животики надорвали, они хлопали по плечу Жервезу, которая на этот раз тоже смеялась, и советовали ей брать пример с толстухи Элали: пусть носит с собой утюг и отглаживает уши Купо тут же в кабаке, на оцинкованной стойке.

— Вот так штука! — закричал Купо, переворачивая вверх дном пустой стаканчик Жервезы. — Глядите-ка, ребята, выдула все до капли и глазом не моргнула! Она у меня молодчина, промашки не даст!

— Не желаете ли повторить, сударыня? — спросил Ненасытная Утроба, он же Бездонная Бочка.