Том 7. Изборник. Рукописные книги

Песню сложишь, в песню вложишь
Всё, что мреет и кружится
Где-то в тёмной глубине.
Песней душу растревожишь,

И померкнет всё, затмится

В этом белом, дневном сне.
Если песни мы слагаем,
Как мы больно душу раним

Прохожденьем верных слов,

Мы себя опустошаем
И потом тоскливо тянем
Сеть пустынную часов.

«Горький оцет одиночества…»

Горький оцет одиночества
В ночь пасхальную я пью.
Стародавние пророчества
Пеленают жизнь мою:

Ты ходил, куда хотелося,

Жди, куда тебя сведут.
Тело муки натерпелося,
Скоро в яму сволокут.

«Подыши ещё немного…»

Подыши ещё немного
Тяжким воздухом земным,
Бедный, слабый воин Бога,
Странно-зыблемый, как дым.

Что Творцу твои страданья!

Кратче мига – сотни лет.
Вот – одно воспоминанье,
Вот и памяти уж нет.

Страсти те же, что и ныне…

Кто-то любит пламя зорь…
Приближаяся к кончине,
Ты с Творцом твоим не спорь.

Бедный, слабый воин Бога,

Весь истаявший, как дым,
Подыши ещё немного
Тяжким воздухом земным.

Грумант

П. Пестелю

Из кн. А. Барятинского, с фр.

Товарищ первый наш! Я думаю с тоской:
Четыре месяца в разлуке я с тобой.
Спокойных вечеров ты не забыл, конечно:
К беседам искренним влекомые сердечно,
Мы утешалися содружеством умов.
Тогда ты отдыхал от множества трудов,
И к нашему ты шёл от строгих дум союзу.
Тогда твоя рука мою ласкала музу.
Тебе начезов двух я начертал грехи.
Прости ошибки мне, особенно стихи.

Письмо Ивашёву

Из кн. А. Барятинского, с фр.