Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

Цесарь же паки объежааше по всему граду, плачуще и рыдающе, моля стратиг и всих людей, глаголюще: «Господа и братия, малы и велици, днесь прииде час прославити Бога и пречистую его матерь и нашу веру христьянскую! Мужайтеся и крепитеся, и не ослабляйте в трудех, ни отпадайте надежею, кладающе главы своа за праваславную веру и за церкви Божиа, яко да и нас прославит всещедрый Богъ!» Сия и иная многа вопиюще цесарю к людем, и повеле звонити по всему граду; такоже и Зустуней, рыщуще по стенам, укрепляше и понужааше люди. И яко слышаша люди звон церквей Божьнх, абие укрепишася и охрабришася вси и бьяхуся съ туркы крепчае перваго, глаголюще друг другу: «Днесь да умрем за веру христьянскую». И якоже преди писахом: кый язык может исповедати или изрещи тоа беды и страсти — падаху бо трупиа обоих стран, яко снопы, съ забрал, и кровь их течааше, яко рекы, по стенам. От вопля же и крычания людцкаго обоих, и от плача и рыдания градцкаго, и от зуку клаколнаго, и от стуку оружиа и блистаниа мняшеся всему граду от основаниа превратитися. И наполнишася рвы трупиа человеча доверху, яко чрес них ходити турком, акы по степенемъ, и битися: мрьтвыа бо имъ бяху мостъ и лесница къ граду. Тако и потоци вси наполнишася и брегы вкруг града трупиа, и кровй их, акы потоком силным, тещи, и пажушине Галатцкой,[48] сиречь Лименю[49] всему, кроваву быти. И облизу рвов по долиам наполнитися крови, тако силне и нещадне сечахуся. И аще не бы Господь прекратил день той — конечная бо уже бе погибель граду, понеже гражане вси уже бяху изнемогъше.

Нощи же наставши, туркы отступиша къ станом своим, акы уставше, а градцкие люди падоша, къй же и где успе от труда. И не бе тоя нощи слышати ничтоже, развее стонание и вопль сеченых людей, кои еще живи бяху. Наутрия же цесарь повеле священником и дьяконом такоже собрати трупия и погрести а, а иже еще бяху живы раздати врачем. И собраша мрьтвых греков и фряг и армен и иных пришлых людей 5700. Зустунея же и вси вельможи поидоша по стенам града, смотряще стен и трупия неврьных, и тако сказааше цесарю и патриарху до 35000 убьеных. Цесарь же бе плача и рыдая не престааше, видяще падение своих людей, а помощи ниоткуду чающе, и неотступное дело неврьных. Патрнархъ же и всь клирик, тако и всь синклит цесарьский, взяша цесаря и поидоша, утешающе его, к Великой церкве на молитву и благодарение всемилостивному Богу, такоже и множество благородных жен и детей съ царицею, понеже вси людие бяху еще опочивающе от безмерныя и неприемныя истомы. И повеле патриархъ позвонити по всему граду, заповедая всем людем, иже не бяхуть на брани, и женам, и детям, къиждо их, да поидуть къ своему приходу, молящеся и благодаряще Бога и всенепорочную его матерь, владычицю нашу Богородицу и приснодеву Марию. И бяше видети во всемъ граде всемъ людем и женам притичющим къ Божиим церквам со слезами, хваляще и благодаряще Бога и пречистую Богоматерь. И тако проводиша день тъй и всенощное пение.

Безверный же трупиа своих людей не восхоте взяти, помышляаше метати их порокы в град, да согниют и усмердят град. Неции же в них, знающе град, сказовааху им величество града и пространства и яко не коснеться им смрад. И абие, пришед со многою силою, взяша их и пожгоша. Крови же, оставшей в рвехъ и в потоцех, згнившеся, смрад приношааше велий, но обаче граду не повреди, ветру относящу. И сим тако бывающим, никако не ужасеся безбожный, но в 9-й день паки повеле всему воинству приступити къ граду и брань творити по вся дни, а пушку ону велию паки повеле пределати того крепчае.

Сия же уведав велможи и Зустунея, собрався вкупе с патриархом, начаша увещавати цесаря, глаголюще: «Видим, цесарю, яко сей безверный не ослабеет делом, но паче готовиться на болшее дело. И что сотворим, помощи ниоткуду чающе? Но подобает тобе, цесарю, изыти из града на подобное место, и услышавше, людие твои и братия твоа к тебе приидутъ на помочь, но и арбанаша, убоявся, приидут к сим же, еда како и он, безбожный, устрашився, отступить от града?» Сия и ина многая изрекше цесарю и кърабли и катаргы даяхут ему Зустунеевы. Цесарь же на долгь час умльча, испущая слезы, и тако рече им: «Хвалю и благодарю съвет ваш и вем, яко на ползу ми есть сия вся, понеже могут сия тако быти. Но како аз се сътворю и оставлю священъство, церкви Божия и цесарство и всих людей? И что ми сърчеть вселенная, молю вы, рцете ми. Ни, господини мои, ни, но да умру зде с вами». И, падъ, поклонися им, плачуще горко. Патриархъ же и вси ту сущии людии въсплакаша и превратиша речи, да не паче мльва будет в людех. И послаша паки въ Амморею, и во все острови, и в фрязех о помощи.