Том 8 (XIV - первая половина XVI века, переводная литература)

Душа: Да коего глаголеши человека, рабыне, рци ми, имущаго якоже мощно еже по образу Божию и по подобию Его, — сам бо реклъ еси — тело се тленное или душю самую? Моусии человека рече по образу Божию еже изначала первозданнаго быти.[301] И како наречеться человекъ безъдушное тело? И пакы же словесное души како наречеться, не сущу телу человека отнудь? Рече бо негде Моисий в Бытии тако: «И созда Богъ человека персть от земля». Се тело человека нарече, о рабыне. «И тако дуну на лице его дыханье животно, — якоже пишет, — словесно и божествено, и бысть человекъ въ душу живу тогда».[302] Еже по образу, рабыне моя, в чом отдамы — и в плоти ли, служителнице, или въ души самой?

Плоть: Слыши, господыне моя, сде речение Павлово и разумееши искомое удобь от сего: «Елико внешний нашь человекъ растлеваеть, толико внутрений обнавляеться вяще».[303] И два убо человека наречена съединена, внутреняго и внешняго, человекы именует, си рех душа и тело — обоих тако. Но убо воистину человекъ душа глаголеться. Не смотряй, господыне моя, внешняго человека, ниже сумнися отнуд о создании его, то бо покрывало есть и одевало тоя. Еже по образу же — душа, и по подобию его. Не мни же, господыне моя, человека глаголитися тело се тленное и человека внешняго. Но егда убо Писание услышиши, глаголющее: «Створим человека по образу Своему»,[304] — и внутреняго разумевай человека, душевное существо, не явлено се, но скровеное, си невидимое и незримое естеством. Истиннее же яко внутрь паче есмы. По внутренему бо человеку «азъ» паче есмь, внешняя же не «азъ», но «моя» разумевай. Не рука бо «азъ», прочее, или нога «азъ» паки, но «азъ» — словесное души в лепоту. Рука же убо, и нога, и прочая части человечьскаго тела суть уди. Тело бо ссуд есть васнь, и колесница, и соузъ души человечестей. Воистину же человекъ душа глаголеться. А помыслъ убо — властник страстемъ и владыка. По властному убо бывати ту вемы и паки в помысленем стяжаньи быти ради истиннейшая части быти ума ея и премудрости, яже Богъ дарова тому.

Подражаваеть бо некако умъ человечьскы Бога, во мъгновеньи бо обтичет вся, и сообращаеться, — и вечерняя, вкупе и всточная, паки и ужная, и северная, и яже под землею, и небесная же убо и невходимая она, — не сущьством своим, не непщюй се отнудь, — мечтаньем же единем помысленым, госпоже. Единъ бо Богъ существом и естеством, сице и премудростью Своею, и силою же паки, имат неописаное выше всякого естества. Еже по образу, владычице, обладателно знаменуеть. Якоже никтоже вышши на небеси есть Бога, всех Творца — видимых и невидимых, сице никтоже на земли вышши от человекъ есть. Но якоже имат Богъ всех владычьство, сице далъ есть и тебе бесловесных и животных, всеми убо владем вкупе, скоты же и зверми, и всеми господьствуем — птицами, и гады, и рыбами, всеми и животными, ихже положилъ есть Богъ в сем мире. Сим есмы, якоже показася, по образу Божию.

А еже по подобию — мы исправляемъ от хотения нашего и произволенья же, на подобительное взводимся тому. Подобны быти тому далъ есть власть нам, вложивъ, прочее остави повелению нас делателя быти светом и хотением — еже к нему, госпоже моя, подобна глаголю — и яко да конець, прочее, будеть нашему труду, деланья мзда. Вонми, душе, и разумей, яко да всяко будет исправление твое, а не чюжо то, тебе остави се, еже по подобию быти, яко же рече: «Будите свершени, якоже свершенъ есть наш небесный Отець»[305] же и Владыка, яко солнце свое сияеть на вся, злыя же и благыя, и дождить паки сице. Аще же и ты, госпоже моя, злобоненавистна будешь, и непамятозлобна, и кротка, братолюбива и милостива, Богу поподобишися тем. Еже по образу убо Богъ дарова тебе — еже имети словесное, и обладателное тако же, и самовластное же в себе, господыне. Бываеши и по подобию — благостию, аще хощеши. Аще бо и по подобию тя бы Богъ створилъ, где ть благодать, страстна? Чесого ради венчалася бы? Царство небесное како отверзло ти ся бы? Добро есть душе спастися от подвигъ и от трудовъ, яко долж ы въздание, а не дар ы благодать, еже есть неразумева и лениваго раба.

Душа: Добре и сия рекла еси и ктому не сумнюся. Обаче и еще ми сие скажи, о рабыне: тело праотца Адама, рци ми, како создано бысть убо — тленно ли, или нетленно, мертвено или не тако?