Том 8 (XIV - первая половина XVI века, переводная литература)

Но будущее слыши и встрепещи преже конца: во вторый приход и Христово пришествие и общее вскресенье исходят изъ ада; каяждо убо свое всприемлет тело и паки възвращается къ аду, — увы мне, — якоже рече Песнопевець,[314] яже о них: «Тогда да възвратяться, — рече, — грешници въ адъ».[315] А еже «да възвратяться» являеть, отнуду же изидоша. Оттоле лютейше перваго и горше, горчайше и зелнейше, болезнуют и рыдают, сетуют же и плачют без успеха, душе моя, бесконечне и вечьнеи. Пощади, Христе мой, пощади!

Тогда, душе, отходиши убо к своему телу, егоже преже мала отлучися, бернныя плоти, яко да внидеши в не, якоже Писанье учить. И видиши то смердящее все и осквернено, гнусно и мерьско и сгнившее до конца. И, тако то видящи, отвращаешися, ненавидяще, но от ангелъ страшных биема, увы мне, немилостивно, нещадно, с лютостию многою, входиши паки в то, душе, и нехотящи.

Но не таковая телеса суть яже праведных, но яко блещайся бисеръ сияют с славою и якоже солнце, рече, но и множае сего. Аще ли не веруеши ми, о душе, воскресенье поведующи, приведу ти сведетеля верны, имже не неверуй.

Душа: Да кто си суть, котораго племени и языка?

Плоть: В первых, Иезикил и Исайя, паки и Давидъ праотець и Песнопевець подобне, иже преже Христа изрядни и велиции пророци; и по тех паки Христосъ от делъ уверяет, но убо и первороденъ от мертвых воскресе, якоже и Писание учит мя Иеуангельское; и Павелъ учит вселеную всю, о воскресении сущим в Коринфе пишет: «Падъ убо въ землю, сие вещестное тело в немощи и тлении и безъдушно в гробе сгнивающе и разрушаемо, и в ничтоже бывшее, встает нетленно и духовно в славе, бесмертно, и присноживотно, и обрадованно».[316] Да реку ти и притча, юже сам реклъ есть: яко зерно наго, в земную боку пад убо и сгнивъ, не наго въстает, яково же наго паде зерно, едино паки, но и зело благородне и одеяно бывает: стебль, листвие, коленца, осилия, — и иная зерна приносит многосугубна и красна виденьем, — сице ми разумевай и вскресенье еже тогда человеком всемъ убо, малымъ же и великымъ.

И слыши и почюдися Божию смотренью: тогда ни долгъ, ни короток бывает, ниже чернъ, ни белъ, ни тонок, ниже дебелъ паки, ни русъ, ни черменъ, ниже кудрявъ тамо есть; хром, сухорукъ не бывает, ниже беснуя кто; единоног, единоокъ, единорукъ, ниже прокаженъ, слукъ же, ни слеп, ни горбав, ни горкавъ, ни гугнив, ни травлуяй, ни премудръ, ниже буй, ни старець, ни отроча, ни рабъ, ни свободь, ни варваръ, ниже скифинъ. Ни мни, яковъ же бе умрый, таков и воскреснеть, но яков же первозданый от Бога созданъ бысть и яковъ же бе исперва преже ослушания. Тамо несть мужьска полу, ни женьскаго естества, ни детородни уди мужстии и женстии к смешенью блудному и скверному, ни убо! Но ино, странно ино, еже весть Богъ единъ, бесмертно и присноживотно и нетленно отнудь, непричастно суще печали же и скорби, попеченья всякого и тщания, к жизни сделующаго. Бракъ никакоже бывает отнеле же воскреснем; ни посагают, прочее, не сущу ражженью тогда; естество женско никако, но ниже скопець есть; желанье телесное несть, ни помыслъ блудный; но ниже беси тамо, ниже брань, ни свары, но яко аньгели Божии суть вси. Христосъ бо се рече некогда к садукеим.[317]

И еще же не умершеи и погребеньем скрытии, но въ житии обращаються — мали же и велиции — и вси в мегновении изменяться тогда. Будуть же вси въ едином взрасте, якоже предрекох преже мала в слове, нази же вси вкупе и обьвлене. Нагое же, господыне моя, и обьявленое, яко от предложенья овчатъ разумевай, еже на жертву Богу приводимых всех. Якоже она кожа одираема тогда во испытанья всякоя кости же и мозга, являхуся внутрь скровеная яве, сице котораго же деяния являються. Различье слышащи, сице ми разумьй: се несть отъятье самого существа, но убо мертвости иждие же и престание и тли изнурение. Смерть бо сия тело не погубляет, но тля разоряет. Сущство же, добрейшая, пребывает же и есть, славою множайшею встающее тогда. Но не о всех, владычице, глаголахъ азъ. Се въскресение убо общее всем будет; вскресение же, душе, еже с славою, будет иже праве пожившихъ, въскресение бо животу сии; злая же сделавшеи — в судъ мученья.

Душа: Несуменно слово твое, и вся приемлю ти, вся ти веровах, разве точью сего единого, егоже слышыши Писание яве вопиющее. Внегда убо Христосъ сниде въ адъ душа вся исхитити еже тамо седящая, от Адама и прочая по ряду свободи вся. Ты же рече ныне быти душамъ тамо всем грешником и нечьстивым, о рабыне. Аще убо изятъ тыя от утробы адовы, и кая благодать будет, аще и еще оны паки яко осуженици суть подъ адом? Прочая, не согласна к Писанью твоя обретаю и непщюю, яко ты не истиньствуеши, рабыне.

Плоть: Слыши убо мя, владычице, и вонми ныне сде и Писание и истину, с нею и азъ глаголю, и разумей глаголемое от притча.