Том 9 (Конец XIV - первая половина XVI века, подъем общественного значения литературы)

Александръ, води ся з наменшим врагом своим, яко з наболшим. Да не будеть мал во очию твоих жадный человекъ, зан же будеть иногды болезнь мала и будеть великою, иже трудно излечити ея. Александръ, стережися изменити присяги своея да искривити заветъ свой, зан же по сему наречешися благоверный и законный. Да не буди се легко во очию твоих. А не простирай правици своея на слюбъ, нолны изведавши достаточно конець дела того. Александръ, ведаешь, иже одесную и олевую тебе духовныи, и все, что сотвориши и речеши, уведаеть сотворитель твой. Александръ, а хто же тя нудить преступати, не дай ему; хотя бы еси принялъ много добра таимаго — не стоить за мало непорухомого. Ижь ти кленуся живым Богом, иже не оскуде злость Ниневгии[721] толко за кривую присягу. Александръ, не бойся вещи минувших, или кровавых, или властных, зан же есть обычай женьскый и легкоумный. Но указуй тым ласку свою и привчай лицом добрым — повышишь дела своя, избудутся злости твоя.

Александръ, не речеши тако, о чем рекъ не так, а ни не тако, о чем еси рек тако, ниже ли приведет тя к сему неволя великая. А про то же чини дела свои с росмотром, и пытая рады в достойных ея, да будеши беспечален славы своея, именью своему. Зан же человечество прислове: измешенъ бо словом, измешень человечеством — а ведай конець сего. Александръ, не доверяй жонкам постели своея, нижели искушенную в собе и верну животу своему. <...> Зан же еси Божий даръ народу, и пастырь телесный, и заграда светская. И стережися окорму смертного, зан же сим побити некоторыи цари прежнии. А ни доверяй единому человекому лечити себе, зан же человекъ единъ борздо дасться подмолвити о твое здаровье. А может ли ся стати, дабы лекарьство твое десятма человекы, — ино то лепши. А не поживай лекарьство, но бравъ их воместо. А ни чинил бы того, но ведая прирожение твое и того зелиа, чего имаешь поживати, и замесъ оного зелия, и вагу его. А пометаешь о цари индейском,[722] коли пустилъ к тобе поминокъ великий <...> — девку красную, накормлену ядом смертным, иже превратилося прирожения ея яко скорпийное. А коли бых не познал ея и стрягох тя — потому что есми видълъ у мудреца земли тоя и поведания их, — уморила бы тя, как бы еси ея обнялъ.

Александръ, соблюдай душю сию честную, аггельственую, зан же она есть благодать тобе сотворителем твоим по милосердию его. А не буди от тых глупых, что верують словом, а посему мнят ся правовернии; а не уразднишся от них нижели мудрых, беседуя с ними. Александръ, но может ли ти ся стати, иже бы еси не въсталъ, ни селъ, ни елъ, ни пилъ а ни починалъ жадного дела; нижели подлуг чтения звезднаго достойно тобе чинити. Про то же не сотворилъ Богъ ничего, нижели на потребу. И по сему позналъ преподобный Платон складати цвет цвету, облакати ся в них и всякии взоры.[723] А не протився словом глупым, иже верять, иже мудрость звездная невозможно умети ея. И говорять такъже, иже ведание мудрости сей спервословиа бывало пророчества ради Бога. Также не верь, иже мудрость сяа поддана всякому, хто ся к ней притирает. Азъ же реку, иже ведати о премудрости сей годится. Зан же человекъ не избудется приключения искръ их, поведая путь ея, — якоже избуваеть студени, ведая путь солнечный, и приспееть собе древо и одежи земные, а про лета речей хладных и прохлади жита — и также, коли вьзведают приключенныя преже прихода их, могут помочи собе, помолився Богу; и покаются постом и молитвою, и Богъ змилуется над ними.

Александръ, чествуй правителя своего болеи себе, и думай с ним о мале и о мнозе, и сади его подле собе, занже се есть красота предо всими, и потеха твоя, коли еси с ним наедине. Он же покрываеть омилыи твои и говорит добро о тобе. И зри на игру шаховую[724] и поведанье ферьзное с пешками, егда ся сьимают с нею и раставаются от нея. И се есть притча подобна вещи сей: не верь, дабы могло царство се стоятися без правителя, зане же се есть ложь. А порсуна правителя твоего будет ти написано во главизне четвертой.

ГЛАВИЗНА ТРЕТЬЯА. О ПАРСУНЕ И О СПРАВЕДЛИВОСТИ РЕЧИ

Александръ, ведай, иже справедливость — прообразование честнейшие от прообразованиих Божиих. И царство, кому его Богъ далъ от рабовъ своих и поставилъ его владети над ними, и над пенязми их и надо всими делы их — и онъ им аки наместник Божий и правитель царству его; а про то же уподоблься ему всими делы своими духовными и светскими, ею же будеши близокъ. А милуя ея, наречешися и милостникъ Божий и правитель царству его. А про то же уподобляйся ему, он же есть милостив и милосердъ. И славы его, имень его боле, нижели человекъ можеть роскозати их.