Том 9 (Конец XIV - первая половина XVI века, подъем общественного значения литературы)

Александръ, супостатно справедливости кривда, а правде ложь; правдою образуется справедливость, и существо едино. А правдою стали небеса над землею, и правдою посла Богъ пророци честнии, и правдою порсуна умова, Богом данная любимым его, и ею же вселилася земля и наставилися царства, и приступили слуги к послушенству государевъ своих; ею же тешатся бедники, и приближаются далекии, и умирають народы от всякия кривды, и ею же защищаются цари от всякия зрады, и она прибежище их без времени. По сем же рекли индеяне, иже «справедливость царева помощна народу времени доброго». И такоже рекли: «Царь справедливый и пожиточней земли своей и дожду померного». Обретено вырыто на камени языком еллиньскым, иже «царь, справедливость — братие, невозможно единому без другаго». Избранныи же народи разноенны суть, и правда ведется межи сими единолично. Обще тому же народу же достоить имеючи праву вагу, и меру, и правый товаръ — не фалшивый, и правый суд. Избранныи же сверху того хотять вселити его правоверие во душю свою наукою и воособлением от пути светскых. А про то же хочю ти написати два круги — единъ светский, а другий духовный, а почнути светский светом, а духовный душею. А каждый от них осми частей,[725] а ими тобе завезую вси обыходы достатия их. А бых ти написал толко два тыи круги, досыть еси мелъ на том, зан же невозможно царю извести светьская, не извед духовная, — но ли беседою мудрою. А без того не можеть ему ни планета его. А все, что поминано во книзе сей издолга, — завезуется вократце во крузех сих, аминь.

ГЛАВИЗНА ЧЕТВЕРТАЯ. О ПРАВИТЕЛИ, И О ПИСАРИ, И О ПЕЧАТНИКУ, И О ГРАДОДРЪЖЦЫ, И О ТЫХ, ЗБИРАЮТЬ ДАНЕ СЕГО, И О ВИТЕЗЕХ, И О ЗАКАСЦЕХ, И О ПЕЧАТНИКОХ

Александръ, чти книгу сию многажды зело велми, сим бо да разумееши е. И зан же вложилъ есми в ню премудрость философии и поставих ти исполнение человеческое — что то есть ум, и как призыван в тело сие тлиемое, и благодарил им рабы свои достойно, чим же приближаются к нему — а то тобе потребно ведати, Господи дай ти то. Александръ, ведай, иже преже сего всего сотворил Богъ самовласть духовную,[726] и наполнейшую, и наподробнейшую, и вообразовал в ню все естество, и нарек ея ум. Ис тое же ся самоти создал самовластную подданную ей, нарицаемая душа. А привязал ея мудростию своею во плоть чювъствену. И поставил плоть, аки землю, и умъ, яко царя, а душа — аки правитель, ездить по земли и смышляеть о поведании ея. И поставил ум в месте навышшем и начестнейшем, оно же глава. Да аще приключится пагуба души, погибнеть разум и плоть; исполнением душевным исполнится умъ и плоть до времени, Богом суженого.

Александръ, да разумей слово сие и помышляй и о сем, дабы еси уподоблялъся Сотворителю своему всими вещми своими, да был бы и справитель твой исполненъ духовными и светскими. И думай с ним о мале и о мнозе, и приступай к думе его; коли напротивъ хотения твоего — а се есть рада правая. Якоже рек Ромос, коли пытали его, чему то рада дружня лепши своей; и реклъ: «Про то иже дума другова не облечена и-захотений». А то по правде. А коли не исправится ти дума его, не спеши чинити ей и мысль о ней день и ночь. Ниже ли боятися полишити тую речь, не кончавши — но поспешай тогды. С покушением же и досмотрением изъяснится обход правителя твоего, и подлуг ласки его и печалованиа его о царствии его — тако будеть и дума его. А не смотри на лета его, но дсмотряй правоумья и сооружения его и поведенья его, хотя паки вещь ся, обыход ея, по рожеству планеты его, зан же иногды родится не в которую планиту, иже не прииметь дела ни наукы, что пративно планите его. Хотя бы его нужею выводили ис того дела, но преможеть его искра превышная.

Якоже пригодилося некоторым звездочетником идучи чресъ некоторый град, и стали не в которого ткача. И родился ему сынъ тое ночи; и считали рожество его и сказали им, иже дитя то будет мудро и остроумно, и маеть думу глубоку о вещех царских, достоинъ правительства. И дивилися ему, и не козали отцу его о том ничого. А коли уже возрасте отрок той, и пристали родители его учити реместву своему, и не восхотело прироженье его приняти ничого того; и ни нудили его велми и отреклися его. И пошед от них, и учился мудростем и философии светьской, и был справителем у некоторого царя. И противъ сего о дивного прирожения деля звезднаго — что ся пригодило при роженью сына царя индейского. Иже было подлуг планеты его быти ему кузнецом, и утоили сие у царя. А коли возрасте царевичь, и печалися царь, и нудили его учитися премудрости духовной и светьской. И не склонилъ сердца своего к сему, толко реместву кузнеческому. И было жаль царю сего вельми и собрал звездочетниковъ, иже были во времени его, и сказали вси, иже исъкра звезды его привела его.