Томъ седьмой. Духоборы въ Канаде. — Белая Арапія. — Искатели

— По-моему не испортится, а исправится, — возразилъ Гриша. — Вы послушайте, какъ наши говорятъ. Половину по-русски, а вполовину по-хохлацки прихватываютъ: швыдко да черевики, да нехай. А тутъ наши молодые ребята станутъ доходить до всего, мы научимся грамотѣ по-настоящему, и станетъ нашъ языкъ чище и краше прежняго.

— А какъ вы думаете, какой языкъ пересилитъ, — спросилъ я, — англійскій или русскій?

— Да мнѣ все равно! — сказалъ Гриша. — Какой пересилитъ, тотъ и пускай. Всѣ языки равно отъ Бога. Но, конечно, по-моему, русскій языкъ не отмѣнится, потому онъ нашъ природный.

Другой Григорій, братъ Павла Планидина, тоже бывшій вмѣстѣ съ нами, вмѣшался въ разговоръ въ качествѣ эксперта-старожила сравнительно съ этими недавними пришельцами.

— Намъ теперь не о томъ надо думать, какой языкъ пересилитъ, — замѣтилъ онъ, — а о томъ, чтобы научиться хоть понемногу англійскому чтенію и разговору. Да изъ нашихъ есть кое-которые, кои сильно обучились, тоже ребята не очень тупые. Дюже учиться намъ не нужно, а впослѣдствіи, можетъ, и научимся…

— Ну, ну! — сказалъ Голубевъ. — Я думаю, русскій языкъ ни въ жисть не уступитъ англійскому.

— Я вижу, — продолжалъ онъ, — тутъ русскихъ много пріѣзжаетъ. Пускай разселяются вокругъ насъ. Рѣдьку чѣмъ рѣже сажаютъ, тѣмъ она толще растетъ.

— Вотъ ты, какой прыткій! — разсмѣялся Планидинъ.

— А то, — увлекался Голубевъ, — мы впослѣдствіи времени еще англиковъ переучимъ по-русски. Вонъ въ Іорктонѣ же научились многіе. Заведемъ свою «топографію», станемъ русскія письма печатать безъ перевода…

— Во что вы цѣните имущество общины? — спросилъ я Гришу, когда мы осматривали амбары и склады Отраднаго.

— Вмѣстѣ съ воздѣланной землей, близъ полмилліона долларовъ, — отвѣтилъ онъ.

— Черезъ десять лѣтъ у васъ будетъ десять милліоновъ.

— Мы большихъ богатствъ заводить не будемъ, — живо возразилъ Гриша, — а лишь сколько намъ нужно для жизни.

Онъ уловилъ въ моихъ словахъ намекъ, что ростъ матеріальнаго богатства можетъ представить опасность для прочнаго существованія общины.

— Это все обдумано! — прибавилъ онъ. — Неужто все время работать? Можно и такъ посидѣть. А къ тому же намъ еще надо долги платить.

— Велики ли ваши долги? — замѣтилъ я, думая, что онъ имѣетъ въ виду кредитъ, который община забирала у торговыхъ фирмъ.

— По-нашему, — горячо заговорилъ Гриша, — чтобы наши долги заплатить, всей жизни не хватитъ. Вы думаете, мы забыли, какъ насъ люди вызволяли изъ бѣды? Дай намъ Богъ заплатить хоть не тѣмъ самымъ, такъ другимъ бѣднымъ людямъ.

Такія рѣчи о «платежѣ долговъ» раздаются повсемѣстно среди духоборовъ.

— Дай-ка намъ опериться, — повторяютъ они, — мы не забыли, какъ насъ все «человѣченство» изъ бѣды выручало. Совсѣмъ чужіе люди собирали для насъ деньги, даже въ Африкѣ и Австраліи. Дастъ Богъ, мы поднимемся, разбогатѣемъ, мы еще не такъ будемъ дѣлать, сотельною мѣрой. Гдѣ только бѣдствіе, туда хлѣбъ вагонами, деньги — тысячами. На что ихъ копить? Лучше отдать…

Конечно, эти великодушныя мечты не остановятъ роста духоборскихъ богатствъ и не составятъ русла, куда могутъ быть отведены ихъ излишнія струи.

Черезъ минуту Гриша Веригинъ перешелъ въ прямое наступленіе.

— Почему вы не вѣрите, что это можетъ стоять? — спросилъ онъ безъ обиняковъ.

— Я не знаю, — отвѣтилъ я такъ же прямо. — Такіе опыты бывали, но всегда распадались.

— Распадались! — повторилъ Гриша съ сомнѣніемъ въ голосѣ. — Такъ надо ихъ повторять, пока перестанутъ распадаться.

— Теперь, кажется, всѣ образованные люди приходятъ къ убѣжденію, что такъ надо жить, — привелъ онъ уже слышанный мною аргументъ.

— Мы тоже попробуемъ, — прибавилъ онъ твердо. — Можетъ, намъ лучше удастся.

Этими словами Гриши я закончу свои очерки.

БѢЛАЯ АРАПІЯ

— Есть ли на свѣтѣ мѣсто, гдѣ можно жить по-человѣчески?

Два года я не слыхалъ этого вопроса. Но теперь онъ снова раздается письменно и устно. Ибо въ отечествѣ стало попрежнему грустно и темно, и народная мысль мечется и ищетъ выхода.

Русская народная мысль съ страннымъ упорствомъ возвращается къ этому вопросу: «Гдѣ лежитъ такое царство, Бѣлая Арапія?»

Тамъ рѣки молочныя, кисельные берега, тамъ вольные мужики и «вмѣсто подати подушной, тамъ по душамъ благодать» по старому раскольничьему присловью.

Короленко описывалъ, какъ строптивыя уральскія станицы посылали «вѣрныхъ стариковъ» отыскивать «тридесятое государство». Русская интеллигенція не отстала отъ уральскихъ казаковъ. Лѣтъ двадцать тому назадъ, когда Миклуха-Маклай задумалъ основать колонію на Папуасскомъ берегу, со всѣхъ сторонъ ему откликнулись студенты, народные учителя, земскіе врачи, и скоро набралось столько желающихъ, что можно было бы заселить весь островъ Новую Гвинею. Миклуха-Маклай умеръ и колонія не осуществилась. Потомъ съ легкой руки россійскихъ миссіонеровъ, послѣ искорененія кавказскихъ духоборовъ, въ Сѣверной Америкѣ явилась русская Духоборія. Интеллигентная мысль потянулась къ Духоборіи. Многіе ѣздили смотрѣть и писали, въ томъ числѣ и азъ нижепишущій.