Тома далеко от дома. Очешуенное приключение

— Омлет, — загораются глаза Чина. — Я тоже хочу омлет. Если он такой же вкусный, как калой, то…

— Как может омлет по вкусу напоминать лук? — обрываю парня. — Там куча ингредиентов. Главный — яйца. Молоко еще добавляют, кто-то сливки нежирные, но я предпочитаю классику, без всяких добавок. К тому же продукты у вас тут… Ну, я думала, что они у вас тут хорошие.

— Да нормальные здесь продукты, — отмахивается Чин. — Люди вон покупают и ничего. Но по-настоящему отличные надо искать в центре города. На другом базаре. Там и цены другие, и качество. Ты ведь не думаешь, что калой бывает только острым и горьким. Есть такой же сладенький, как я пробовал из твоих рук. Но чтобы его добыть, нужно больше золота. Вот и приходится местным довольствоваться вторым сортом.

Мда. Получается дискриминация какая-то. Хотя мне не стоит удивляться. В моем мире подобное неравенство всегда было. Пусть люди и говорили, что нет, но все прекрасно было видно. Получается и этот необычный мир тоже погряз в классовых различиях. Теперь еще больше чувствую себя как дома.

— Если все и правда так, как ты говоришь, — смотрю на Чина серьезно, — то нам нужно молчать. Никому не станет лучше, если посторонние узнают об этой моей способности. Которой может и не быть. Просто стечение обстоятельств и влияние планет на твои вкусовые рецепторы.

— Что? — парень недоуменно хлопает ресницами.

— Забей, — нет времени ему разжевывать. — В общем, о том, что произошло на базаре, молчи. Никому ни слова. Ни единой душе.

— И даже тете нельзя сказать?

— Если она и правда такая умная, как ты говоришь, то сама уже все поняла. Не зря же назначила меня поваром в своей забегаловке.

— Да, но что, если она на самом деле не знает, а только догадывается? — не сдается Чин. — А мы станем скрывать от нее то, в чем уверены. Считай, мы могли бы подтвердить ее догадки, но не сделаем этого. Получается, мне придется ей врать, если она будет спрашивать. Что если…

— Ты всегда так много болтаешь? — сжимаю пальцами переносицу.

— Всегда, — кивает парень. — Тетя говорит, что это моя особенность активируется, когда я чувствую опасность. Начинаю нервничать, и рот просто не закрывается.

— Да ты и без нервов много болтаешь. Ладно, если тебе станет легче, то можешь рассказать Заре. Но только не перед всем честным народом. Я не собираюсь становиться объектом пристального внимания. А если вспомнить контингент, который к вам захаживает…

— У нас нормальные посетители. Немного специфические, — соглашается Чин. — Но, поверь, ты к ним привыкнешь и даже замечать ничего не будешь.

— Надеюсь. В общем, можешь сказать Заре, но больше никому.

— А Рыку? — Мне хочется завыть от глупости собеседника. Почему он не может понять элементарное?! — Я ему обо всем рассказываю, — по-своему понимает Чин то, что я массирую виски. — Мы же дружбаны. Он мне много, где помогает, да и вообще…

Выставляю руку перед собой, призывая парня замолчать.

— У тебя еще есть близкие родственники? Родители? Бабушки с дедушками? Троюродная тетя по линии твоей собаки? Или, может, хомячок, с которым у вас общее детство?

— Эмм… Нет. У меня не много близких, наверное, только тетя и Рык, а ну, может, еще…

Снова рука перед лицом парня.

— Просто расскажи тете о том, что случилось сегодня. Не утверждай, что полностью уверен, скажи, что это просто предположение. Нужно время, чтобы все проверить и убедиться.

— Ага, — кивает Чин. — Но как же Рык?

— Только тете, — хватаю парня за рубаху и дергаю на себя. — Запомни, никогда не пытайся спорить с человеком, который имеет доступ к твоей еде. Это может быть очень опасно.

Чин быстро кивает.

— Понял-понял. Рассказать только тете.

— Молодец, — похлопываю его по груди. — А теперь ускоримся. Нас сегодня ждет жаркий вечер.

Глава 11

Сделать закуп было не сложно. Сложность состояла в том, чтобы донести все продукты до трактира и не лишиться рук. Чин хоть и добыл где-то небольшую телегу, многое все равно пришлось нести в руках.

— В следующий раз Рык пойдет с тобой на базар, — кряхтит Чин, опуская на стол последние покупки. — Я не подписывался таскать такие тяжести. У меня еще растущий молодой организм, который…

— Который снова будет питаться рыбной похлебкой, если не замолчит, — заканчиваю за парня. — Не причитай, словно старая бабка. Мы купили минимум, только для пробы. Если все пойдет хорошо, то следующий закуп будет больше. Вот там уже можешь причитать и стенать на несправедливость бытия.

— Я уже не хочу, чтобы у тебя все получилось, — падает Чин на стул.

Но долго ему прохлаждаться не дают. Дверь в кухню распахивается, ударяясь об стену. Зара, как фурия, влетает в комнату.

— Чего расселся? — тут же наезжает на Чина. — Иди давай! Люди вот-вот придут. Помоги Рыку расставить столы и стулья.

— Так он же почти закончил, — ноет парень. — Там совсем ничего осталось.

— Вот и помоги ему, — не ведется старуха на его нытье. — Отдохнешь, как закончишь.

— Ага, когда трактир откроет двери, мне будет не до отдыха, — Чин все же поднимается со стула. — Бедный я бедный, — бурчит себе под нос, направляясь к двери. — Никто меня не любит. Никому я не нужен.