Тома далеко от дома. Очешуенное приключение

От нашего разговора меня начинает клонить в сон. Уверена, это и была тактика мужчин — усыпить меня и закончить беседу.

— Всё это звучит очень мило, и я благодарна вам за беспокойство. Хотя убейте, не понимаю, почему вы решили взяться за меня.

— А тут нечего понимать, — Арагр растопыривает пальцы, и с них свисает паутина, которую он сплел. — Ты переступила порог трактира. Тётя приняла тебя, и мы все тоже.

— Ты часть семьи, — заключает Брэн.

Сразу вспоминаются слова Зары в первый вечер моей работы. Такого эффекта я от простых слов не ждала. И понятно, что местные воспринимают всё серьёзно, и переубедить их не получится.

— Просто перестаньте следить за мной, — тяжко вздыхаю. — Если понадобится помощь, я к вам обращусь. Даю слово.

Я думала, что на том разговоре всё закончилось. Но, гуляя сегодня по базару, снова чувствую на себе десятки глаз. Бросаю взгляды по сторонам, выискиваю чёрных птиц, но ни одного ворона на горизонте. Искать пауков бессмысленно, я никогда не смогу их заметить.

— Ты волнуешься?

Вопрос Эрика вырывает меня из задумчивого состояния. Я поворачиваю к нему голову. И ответ на вопрос, откуда столько внимания, приходит сразу. Необязательно, чтобы за мной кто-то присматривал и пугал окружающих своей таинственной силой. Хватит и одного высокого, крепкого… Воина?

Эрик сказал, что не может выйти в город с повязкой на голове, поэтому снял её. Без нее он выглядит совсем по-другому. Уже не так дурашливо. А когда мы переодели его у швейного мастера, так его стало совсем не узнать. Брюки из дышащей ткани вместо шаровар, высокие сапоги из мягкой кожи вместо сандалий, нейтрального цвета рубашка.

— Ты уверен, что тебе это подходит? — разглядываю мужчину. — Может, стоило оставить сандалии? Кажется, в сапогах может быть жарковато.

— В самый раз, — Эрик отходит в сторону, туда, где побольше места. — Они мягкие и достаточно крепкие, чтобы не беспокоиться о скором износе.

Мы с мастером открываем рты, когда Эрик попрыгивает на месте и делает сальто назад, вновь встав на ноги.

— Хорошие сапоги, — сглатываю. — Надо брать.

И теперь в новом образе он привлекает много внимания, и с ним заодно. Не могу представить, о чём думают люди, но определённо о чём-то нехорошем. И нехорошее в их головах касается именно меня. Ненавижу, когда люди надумают себе чёрт знает что, а ты переживай потом.

— Ты волнуешься? — повторяет Эрик, касаясь моего плеча.

— Как тут не волноваться? — веду плечами, избавляясь от ощущения его прикосновения. — Окружающие бывают бестактными, чем действуют мне на нервы. Никуда от их внимания не деться.

— Если хочешь, я могу преподать одному из них урок, а другие увидят и сделают выводы.

Смотрю на мужчину и вижу, что он скользит взглядом по сторонам. На секунду кажется, что рядом со мной совсем другой человек, не Эрик, которого я спасла. Этот мужчина серьёзен не только в словах и взглядах, но даже в движениях. Вижу, как его рука движется к бедру, а пальцы пытаются схватить что-то, чего там нет. Но это не сбивает Эрика, он, словно хищник, смотрит по сторонам, выискивая первую жертву.

— Ничего не надо делать, — хватаю мужчину за руку.

— Но они досаждают тебе, — не двигается Эрик с места. — А если они досаждают. Это неприемлемо. Они должны понести наказание. Это… — он морщится и хватается за лоб.

— Болит?

— Да, — выдыхает он сквозь зубы. — Такое чувство, что кто-то ковыряется в моей голове. Странное чувство. Будто я…

— Вспомнил что-то? — даю подсказку.

— Да, — колени Эрика подгибаются. — Но потом всё сразу ушло. И на место воспоминаний пришла боль.

— Всё нормально, — успокаиваю его, придерживая под руку. — Давай отойдём с дороги и немного передохнём. Тебе надо сесть и отдохнуть, а ещё лучше выпить чего-нибудь холодненького.