Томек в стране фараонов

События снова стремительно понеслись. На рассвете Смуга выехал с Расулом и его людьми, прихватив с собой Динго, тот мог понадобиться при обыске бедуинских стоянок. Вильмовский, Абир и Салли остались в лагере, чтобы на месте согласовывать поиски, поддерживать связь с властями. Полиция пока ничем особо не помогла, разве что направила Расула и двух полицейских, днем и ночью охраняющих лагерь. Кроме как сидеть сложа руки и ждать, поляки больше ничего не могли сделать. Хуже всех переносила это состояние Салли.

Перед наступлением вечера от нечего делать она отправилась к Колоссам Мемнона. К ней подошла какая-то арабка и с плачем стала ей что-то говорить. Немедленно рядом оказался вооруженный Вильмовский. Женщину отвели в лагерь, пригласили Абира.

– Ее прислал муж. Он зовет нас к себе, – перевел Абир.

– Опять ловушка?

– Она говорит, что муж умирает и хочет сказать нам что-то важное.

– Пусть скажет полиции.

Женщина долго что-то толковала.

– Она клянется Аллахом, что говорит правду, что никакой опасности нет. Муж боится чего-то или кого-то и не может говорить с полицией, потому и прислал ее почти ночью. Она удивлена, что взрослые мужчины боятся слабой женщины.

– Скажи ей, чтобы пришла утром.

– Утром будет поздно. Муж умирает.

– Твой муж… – начал было Вильмовский, но женщина продолжала говорить, и он замолчал.

– Она сказала, что наш враг убил ее мужа, Садима. Он умирает и просит, чтобы к нему привели Салли. Это он был ее проводником в пещеру, и он же засыпал проход, – перевел Абир объяснения женщины.

Вильмовского эти слова все еще не убедили, он неуверенно посмотрел на Салли, а та, подталкиваемая внезапным чувством, решила:

– Пойдем.

– Но… – начал Вильмовский.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, отец. Рискнем… Думаю, эта женщина говорит правду.

Абир перевел слова Салли, и женщина припала к ее ногам.

Деревня Садима располагалась неподалеку. Когда они увидели раненого, то сразу поняли, что дело идет к концу. Лишь каким-то чудом он пережил падение в пропасть, но жизнь в нем еле теплилась. В доме остались Салли и Абир в качестве переводчика, а Вильмовский вышел наружу.

Спустя час они встретились снова. Салли была явно взволнована, а из дома Садима доносились причитания. Абир тихо произнес:

– Скончался… Давайте поспешим, я знаю, где живет Фараон. Возможно, мы успеем, только нужно соблюдать осторожность, этот человек готов на все.

– Салли? – обратился к ней Вильмовский.

– Идемте, – повторила Салли. – Отец, народа в шайке немного, и в основном они разъехались. Вожак остался один, если только куда-то не исчез.

С готовым к бою оружием поляки последовали за уверенно ведущим их Абиром.

Они шли к Нилу мимо полей и садов. Деревня находилась на самом берегу реки, на краю стоял большой двухэтажный дом желтого цвета, стены которого украшал богатый восточный орнамент, из-за чего дом чем-то напоминал торговую лавку.

В окне на втором этаже горел свет. Полуоткрытые двери приглашали войти. Путешественники осторожно обошли дом. Поблизости никого не было.

– Войдем? – спросил Вильмовский.

Абир дотронулся до его плеча, прошептал:

– Предоставьте это мне.

Внутри дома царил беспорядок, будто кто-то страшно спешил, собираясь в дорогу. Абир тихонько пробирался по лестнице к освещенной комнате. Он заглянул внутрь. У стола, закрыв лицо руками, сидел старик. Он плакал, сквозь пальцы текли слезы.

– Салам! – произнес Абир.

Старик вздрогнул от неожиданности.

* * *

История оказалась весьма заурядной. Абир рассказал ее по дороге в лагерь. Старик являлся отцом Фараона. Будучи старостой деревни, он мечтал дать сыну образование и достиг цели, приложив немало усилий. Мальчик был таким способным, что окончил в Англии пользующийся хорошей репутацией университет. Только на родину, в свою деревню, он вернулся какой-то странный. Лазил по скалам, будто что-то искал. Надолго уехал на юг. Позднее появились большие деньги, начались непонятные поездки, он стал якшаться с подозрительными людьми. Сын вел себя с отцом высокомерно, пренебрегал его советами. Стал величать себя «Владыкой», «Железным фараоном», одеваться на манер древних египтян. В деревне его считали ненормальным. Людям из деревни он ничего не говорил о своих намерениях, а были они просто жуткими и ужасали отца. Сын полагал, что он установит здесь закон, изменит облик страны, вернет жителям этой земли власть над ней, выгонит всех чужеземцев. Очевидно, он распоряжался деньгами от тех дел, которые его люди вели в Европе, на севере Египта, а также на юге, в Черной Африке, а именно в районе озера Альберт.

– Озеро Альберт! – повторила Салли. – Да ведь это говорил и покойный Садим.

– Что ж, это означает, что, раз здесь земля стала гореть у него под ногами, Фараон сбежал на север или на юг.

– Вот-вот, между прочим, это диаметрально противоположные направления, – сыронизировал Вильмовский.

На следующий день с другого берега Нила приехали полицейские сменить товарищей по службе. Они привезли с собой газету «Аль-Ахрам», в которой была помещена краткая заметка под названием: «Сотрудник хедива – контрабандист». Она подтвердила подозрения Салли.