Томек в стране фараонов

Извозчик вез их дорогой, шедшей среди красных гранитных скал. Приехав, они встали, закинув головы кверху, чтобы разглядеть верхушку огромного столба из гранита.

– А почему он незаконченный? – Этот вопрос Патрика поставил в тупик Новицкого и повис в воздухе. Моряк не знал ответа.

– Он просто начал растрескиваться, – помолчав, коротко пояснила Салли. – Вот его и бросили, перестали над ним работать.

Моряк облегченно вздохнул. «Наконец-то хоть пару слов произнесла», – подумал он и как ни в чем не бывало спросил:

– Какой он может быть высоты?

– Свыше четырехсот метров. – Салли по-прежнему отвечала кратко и без особой охоты.

– Ну и зачем эту штуку строили? – не отступался Новицкий, в шутку подражая Патрику.

– Это связано с культом Солнца. Обелиск также использовали как стрелки солнечных часов. Эти огромные столбы вырезали из гранита в Асуане и развозили в храмы по всей стране.

– Что ты такое говоришь, голубка? Ведь эта игрушка весит тонн четыреста!

– Может, и больше, – равнодушно подтвердила Салли.

– Тетя, а я видел такой большой столб в Лондоне!

– Конечно видел. Уже в древности вошло в моду вывозить эти огромные обелиски. Этим занимались ассирийцы, римляне, а совсем недавно начали и французы, англичане и американцы. Именно в Лондоне в 1880 году установили, как ее назвали, Иглу Клеопатры.

– Дядя! – с энтузиазмом воскликнул Патрик. – Вот вырасту и привезу тебе в Варшаву такой подарок.

– Не стоит, малыш, – ответил Новицкий. – В Варшаве есть колонна Сигизмунда.

При упоминании о Варшаве Салли погрустнела еще сильнее и больше уже не вымолвила ни слова.

За обедом Смуга рассказал о посещении мамура:

– Он очень приветливо к нам отнесся. Выдал соответствующий документ, он называется здесь фирман, обязывающий власти оказывать нам всяческую помощь. Затем отослал нас к аге, местному военачальнику. Тот хотел откомандировать с нами отряд солдат, но мы, поблагодарив, отказались.

После еды вся компания отправилась пройтись по бульвару вдоль Нила. В голубых, чистых, спокойных водах реки отражались солнечные блики. Песчаные берега поросли светло-зеленой травой. Погруженная в мысли Салли шла рядом с Вильмовским. Патрик дурачился сзади, идя с Новицким. Абир и Смуга обсуждали предстоящую экспедицию, она обещала быть крайне опасной. Они никак не могли решить, брать ли с собой Салли и Патрика. Салли-то ладно – та решала за себя сама, а вот имели ли взрослые право подвергать мальчика опасности без согласия его родителей?

– И что нам с ним делать? – огорчился Смуга.

– Клянусь Аллахом! Кажется, я знаю, – ответил Абир. – У нас же здесь есть друзья.

– Ты имеешь в виду…

– Да, я имею в виду сыновей Юсуфа Медхата аль-Хадджа, – перебил Абир.

– Я не уверен…

– Они считают тебя героем. Ты же учил их стрелять! Ты запал им в душу! Они тебя хорошо помнят.

– Ну что ж! Может, это неплохая идея.

– Клянусь бородой Пророка! Своим появлением ты обрадуешь их сердца. А когда они еще узнают, что на старые раны пролит бальзам прощения, они окажут тебе горячий прием.

Смуга дал себя уговорить. Но решение навестить сыновей Юсуфа, живущих в Асуане, он принял не только из-за Патрика. Сыновья Юсуфа были купцами, ведущими торговлю с Суданом, водили караваны вглубь материка. Возможно, удалось бы выйти с ними вместе? Так или иначе, от них можно получить немало ценных сведений.

Но сначала Смуга и Абир поехали на извозчике в Шелаль, где кончалась линия железной дороги и находился речной порт. Им нужно было узнать, есть ли места на судне, идущем в Вади-Хальфу, и купить билеты или нанять какой-нибудь баркас. Новицкий охотно составил бы им компанию, но отказался от этой мысли, поняв предупреждающий жест Вильмовского. Вчетвером, вместе с Салли, вновь позволившей Патрику себя уговорить, они направились на лодочную пристань в Асуане, откуда вместе с гидом поплыли на фелюге к плотине у первого порога на Ниле.

– Туда нельзя, – гид показал на восточный берег. – Вода сильная, большая, быстрая. Нельзя.

Проплывая между островками и скалами, они с удовольствием отдались очарованию поездки. День был знойный, но их освежали ветер и прохлада воды. Даже Салли немного повеселела, подставляя лицо ветру, вытирая с него водяные брызги. Вскоре они добрались до легендарной красно-бурого цвета асуанской плотины. Прошлись по ее верху. По одну сторону вода, устремляясь через несколько открытых шлюзов, с шумом падала в многометровую пропасть, с другой – расстилалось озеро.

– Я преклоняюсь перед гением англичан, – сказал Вильмовский.

– Ну, наверное, они еще и неплохо заработали на этом строительстве, – заметил Новицкий.

– Не сомневаюсь, но выиграл на этом прежде всего Египет.

Еще до полудня они попали на лодочную пристань на восточной стороне, поблизости от деревни Шелаль, откуда вместе со Смугой и Абиром должны были плыть на остров Филе. Друзья уже ждали их.

– У меня хорошая новость, – сразу же сообщил Смуга. – Послезавтра мы отплываем в Вади-Хальфу. Это будет быстрее всего.

Они сели в лодку с тремя гребцами.